Однако рано или поздно они осознают, что таких вещей не существует, и впадают в более глубокую депрессию, которая в конечном итоге приведет их к гибели.
Я не верю в мифы. Я человек фактов. Я могу исказить их в свою пользу, я могу использовать искаженную версию, чтобы достичь определенного конца, но я не гоняюсь за иллюзиями.
И все же есть исключение.
Иллюзия, которую я буду преследовать.
Женщина, сидящая рядом со мной на заднем сиденье моей машины, сама миф.
Доппельгангер.
— Ты веришь в доппельгангеров? — спросила меня однажды Лия, когда мы сели завтракать.
Я подняла бровь. — Доппельгангеров?
— Не смотри на меня так. Они существуют! Говорят, что у каждого есть сорок человек, которые выглядят точно так же, как они. Они разбросаны во времени и пространстве, поэтому крайне редко можно найти своего двойника в одном и том же месте и в одно и то же время.
— Прелестно.
Она прищурилась.
— Ты мне не веришь.
— Я только сказал «прелестно».
— Ты говоришь с сарказмом.
— Я?
— Да, ты, Адриан!
— Хм. Как ты можешь быть так уверена?
— Дело не в этом.
— А в чем тогда?
— Представь себе, что мой доппельгангер сейчас где-то в мире. — Она мягко улыбнулась мне. — Если бы ты ее увидел, то не смог бы нас различить.
— Это невозможно.
— Вполне возможно. Надеюсь, это случится с тобой.
— Похоже, именно ты намерена встретиться с ней. Почему ты не хочешь этого?
— Нет, Адриан! Мы не можем встретиться с нашими доппельгангерами. Первый, кто увидит другого, умрет. — испуганно прошептала она последние слова.
Первый, кто увидит другого, умрет.
Именно это и произошло. Лия увидела эту бездомную и просто исчезла, как будто ее никогда и не было.
Когда вы не верите во что-то, и это в конечном итоге происходит, вы обвиняете это что-то, потому что вы не можете просто начать верить в то, чего у вас никогда не было.
Эта женщина — что-то такое.
Это она убрала Лию и думала, что сможет прожить свою жизнь на грязных улицах без последствий.
Она смотрит в окно, когда мой старший охранник Коля ведет машину по оживленным улицам. Другой мой ближайший охранник, Ян, сидит на пассажирском сиденье, не сводя глаз с дороги, его рука близко к пистолету на поясе. Это сильные, верные и молчаливые люди, которые говорят больше действиями, чем словами. Именно так, как я предпочитаю.
Уинтер обеими руками сжимает дверную ручку. Это не может быть из-за того, что Коля ведет машину, потому что поездка спокойная. Это не может быть из-за того, что она загипнотизирована ночным видом Нью-Йорка, потому что ее глаза расфокусированы.
Это почти, как если бы она фантазировала о том, чтобы открыть дверь и выпрыгнуть, пока автомобиль мчится по дороге.
Она немного непредсказуема, так что я бы не стал оставлять это без внимания. Я до сих пор чувствую жжение от ее пощечины на своей коже, и часть меня требует, чтобы я наказал ее за это оскорбление.
Но со временем все будет хорошо.
Оставшуюся часть пути она не смотрит на меня, вероятно, боясь, что я буду действовать по своим прежним угрозам. Временами она умна, но в других случаях ведет себя глупо. Она все еще не знает, кто я и чем занимаюсь, но уже поняла, что я не тот человек, с которым она может себе позволить связываться. И для этого все ее стены обмотаны проволоками.
Чего она не понимает, так это того, что я могу и буду разрушать эти стены, пока не получу то, чего хочу.
Если я чему-то и научился у своих поганых родителей, так это быть как река с сильным течением. Мало того, что другие дважды подумают, прежде чем перейти мне дорогу, но я также уберу все на своем пути, будь то друзья, враги или она.
Мы подъезжаем к одному из наших торговых центров в центре города. Он принадлежит легальной стороне Братвы, «V Corp», компании, которым в настоящее время управляет внучатая племянница Пахана, Рай.
Я не прошел через нее, чтобы прийти сюда, потому что никто не должен знать об этом.
Коля и Ян выходят первыми и стоят на страже у машины, отвернувшись от меня. Уинтер смотрит на меня из-под ресниц, молча спрашивая, что мы здесь делаем.
— Сними пальто — говорю я ей.
— Зачем?
— Перестань спрашивать и делай, что тебе говорят.
Я вижу искру бунта в ее глазах цвета морской волны, потребность снова задать мне вопрос. Я жду этого момента, намереваясь раздавить его раз и навсегда, но она моргает, подавляя это желание, и выбирает свои битвы.