Он обхватывает рукой мои волосы и тянет назад, наклоняя мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Ты узнаешь о них все до дня рождения. Ни при каких обстоятельствах нельзя допускать ошибок. Это понятно?
— Окей… я имею в виду, хорошо. Отлично! — Чёрт побери. У него странная манера за долю секунды переходить от мягкого к грубому. Как будто у него раздвоение личности или что-то в этом роде.
— Огла будет задавать тебе вопросы, пока не убедится, что ты все выучила.
— Прелестно, — бормочу я себе под нос.
— Что это было, Lenochka?
— Ничего.
Его хватка крепче сжимает мои волосы, но он отпускает их и уходит.
— Давай спать. — Он протягивает ладонь, и мне хочется отказаться. Я хочу притвориться, что его не существует, но это приведет только к еще большему наказанию, и я действительно хочу спать.
Как и каждую ночь, я стараюсь подвинуться к краю кровати, отвернувшись от него. Адриан не останавливает меня, как обычно, но обнимает сзади, его колено упирается мне между бедер, а подбородок упирается в плечо. От него пахнет лесом и гелем для душа. Чистый и сильный, как и все в нем.
Его рука скользит под мою руку и обхватывает мой живот. Иногда он хватает мою грудь и рассеянно дразнит сосок, пока тот не становится чувствительным и болезненным.
Я смотрю на мягкий свет на ночном столике, пытаясь стереть его существование из моего окружения, притвориться, что его кожа не покрывает мою.
Что я не заложница в собственном теле.
Если я хотя бы выпила, то не чувствовала бы себя сейчас такой жертвой. Я бы заглушила его и все, что с ним связано.
Четырнадцать дней без алкоголя — если не считать того легкого привкуса, который предшествовал первому и единственному поцелую Адриана.
Не думаю, что я была таким уж алкоголиком, если умудрилась прожить две недели без капли спиртного. Может быть, я просто убедила себя, что я одна из них.
Моя тяга каким-то образом исчезла, но моя тоска по тому состоянию ума, которое мне обеспечил алкоголь, определенно реальна и вездесуща.
Адриан проводит невидимую линию по ткани на моем животе, и это гипнотизирует — как и его прикосновение. Я засыпаю почти сразу.
Я не должна чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы заснуть в объятиях такого монстра, как Адриан, но это просто происходит.
Тихий звук заставляет меня открыть глаза. Я все еще сплю на боку, Адриан обнимает меня.
Я моргаю, прогоняя сон, когда звук раздается снова. Это почти как шаги ребенка, но они тяжелее, чем у Джереми.
Что-то упирается в дверную ручку. Она поворачивается, но откатывается на место из-за замка.
Кто, черт возьми, мог попытаться войти в спальню хозяина ночью? Охранники Адриана не заходят внутрь, за исключением Коли и Яна иногда, но никогда ночью. Огла и в это время нас не беспокоит.
Все звуки исчезают, и я думаю, что мне все это кажется, но дверную ручку снова заклинило, на этот раз сильнее.
Я ахаю, садясь в постели и натягивая простыню на грудь. Руки Адриана опускаются, и я трясу его за плечо, сначала неуверенно, но с каждой секундой это становится все более настойчивым.
— Адриан… проснись…
Дверная ручка все еще крутится и вертится со сверхзвуковой скоростью.
— Адриан! — Я шиплю, но он не двигается.
Дверь распахивается, и я резко втягиваю воздух от открывшегося вида.
Призрак, которого я видела из окна, стоит в дверях. Ее простое белое платье ниспадает ниже колен. Ее волосы завязаны сзади, а лицо бледное, но в остальном она точная копия меня. Даже ее глаза с темными кругами и впалые щеки похожи на мои, когда я жила на улице.
— Л-Лиа…? — шепчу я.
— Значит, ты знаешь, кто я, и все же осмеливаешься украсть моего мужа, как будто это твое богоданное право.
Я отчаянно мотаю головой.
— Нет… я этого не делала.…
— Сука, которая разрушает семьи.
Я снова качаю головой.
— Я не хотела этого делать.… Адриан… — Я протягиваю руку, чтобы разбудить его, но меня останавливает ее резкий голос.
— Не трогай его! Уходи!
— Я не могу.… — Теперь я плачу, мой голос охрип от того, как сильно я пытаюсь выразить словами, что никогда не хотела этого. Я никогда не думала о том, чтобы занять ее место, или ее имя, или ее мужа.
Она бросается ко мне, и я скрещиваю руки перед лицом, чтобы защитить его. Но она не дотягивается до меня. Вместо этого в тишине раздается булькающий звук.
Я выглядываю из-под пальцев и задыхаюсь, когда пятно крови взрывается на ночной рубашке Лии, что-то острое торчит из ее живота — нож.