Позади нее стоит большое тело, тот, кто ударил ее ножом, и я думаю, что это один из охранников, но его лицо скрыто тенью.
Шея Лии свисает в неестественном положении, но ее глаза остаются на мне, наблюдая за мной, следуя за мной, выползая из моей проклятой кожи.
Как будто она хочет утащить меня с собой куда угодно.
Я хлопаю ладонью по рту, чтобы заглушить вздох, но жесткая металлическая штука ударяет по моим губам.
Сбитая с толку, я смотрю на свою руку и обнаруживаю, что мои пальцы сжимают пистолет.
Что за…?
— Нажми на курок, — шепчет тень позади Лии. Голос у него монотонный, почти роботизированный. — У тебя одна миссия.
— На кого спустить курок? — Понятия не имею, почему этот вопрос вырывается из меня, потому что это не имеет значения. Я не буду этого делать.
— Я убил эту суку ради тебя. Спускай. Курок.
Я яростно качаю головой, но затем зловещий смех вырывается из тени. Он длинный и действует мне на нервы, как ногти, царапающие стенки мозга.
— Прекрати, — шиплю я.
— Ты уже отняла жизнь. Что такое еще одна?
— Нет…
— Но разве ты не видишь? Это уже сделано.
— Что?
— Твой пистолет.
Я смотрю на свою руку и с ужасом наблюдаю, как мой пистолет целится и палец нажимает на спусковой крючок.
Прямо в грудь Адриану.
Он даже не шевелится, когда пятно крови покрывает его плечо и грудь, а затем образует лужу вокруг него, пропитывая простыни.
— Нееет! — Я кричу, и мой мир погружается во тьму.
Глава 22
Адриан
Стук.
Стук.
Стук.
В воздухе раздается булькающий звук, словно кто-то захлебывается собственной кровью.
Или блюет.
Я резко открываю глаза. Я мгновенно настораживаюсь, мое сердце громко бьется, когда сцена материализуется передо мной.
Лия ворочается во сне, ее ноги болтаются в воздухе, а тело тяжелое, как камень, брошенный на дно океана.
Обе ее руки сжаты в кулаки так крепко, что на ладони остался порез от ногтей, а капли крови окрашивают белые простыни в красный цвет.
Но не это меня разбудило. Это был звук.
Бульканье.
Как будто кто-то задыхался от собственной слюны.
Две струйки слюны стекают по ее подбородку и шее, пена быстро образуется у рта.
— Лия!
Она не подает никаких признаков того, что слышит меня, и продолжает дергаться, извиваться. Булькать.
Я засовываю два пальца ей в рот и широко открываю его, пытаясь помочь ей дышать.
Она не дышит.
Как будто она закрывает собственную трахею воображаемым кляпом.
— Лия! Проснись! — Я кладу руку ей под голову и осторожно приподнимаю. Она тащит простыни в кулаке, ее тело все еще неподвижно, как доска.
Ее голова двигается вбок, затем откатывается так далеко назад, что, будь она одна, она бы сломала себе шею. Я поддерживаю ее затылок и продолжаю ощупывать ее рот другой рукой.
Ее губы синеют, а лицо краснеет. Она не дышит, и не делает этого, по крайней мере, уже целую гребаную минуту.
— Лия! — Я трясу ее, но это не приносит мне никакого результата.
Она потерялась где-то, куда я не могу добраться. Где-то, где она сможет спрятаться от меня под замком.
Ничто не выведет ее наружу.
Кроме разве что…
— Уинтер, — осторожно зову я, и она делает глубокий вдох, задыхаясь и кашляя, когда воздух попадает ей в легкие. Я отпускаю ее рот, чтобы она могла нормально дышать.
Когда я смотрю, как она вдыхает кислород в легкие, позволяя жизни вернуться, я должен чувствовать облегчение. Я должен. Но колючая проволока обвивается вокруг моей груди, покалывая кожу, дюйм за дюймом.
Ее глаза медленно открываются, но их голубизна пуста, как будто она не знает, кто она и где находится.
Я задерживаю дыхание, пока тикают секунды, а она остается в трансе.
— Lenochka?
Она моргает раз, другой, прежде чем ее взгляд встречается с моим. В ее глазах собирается влага, и по щеке скатывается слеза. Я вытираю ее подушечкой большого пальца, когда она неудержимо дрожит в моих руках.
Словно выйдя из транса, она резко выпрямляется и опускается передо мной на колени. Теперь на ее лице появляется безумное выражение, когда она сжимает мой бицепс, поднимает руку вверх, затем осматривает мой бок, грудь и даже спину.
Она прикасается ко мне повсюду, ощупывает, осматривает, совершенно не замечая, каким твердым я стал за короткое время ее ухода.
У меня были синие яйца с тех пор, как она впервые вошла в эту спальню, но я не могу трахнуть ее прямо сейчас. Не тогда, когда ей снятся все эти кошмары и она строит свои стены.