Хотя я еще не понял, что он думает обо мне, я знаю, что его преданность Сергею глубоко укоренилась из-за его фамилии. Если Пахан отдаст приказ меня устранить, Владимир первым это сделает.
За обеденным столом идет непринужденная болтовня, в которой он не участвует и только кивает, когда Рай что-то шепчет ему. Кайл быстро завладевает ее вниманием, потому что ему не нравится, когда она разговаривает с кем-то, кроме него.
Легкий вздох покидает Лию, и хотя я делаю своей миссией не смотреть на нее на публике, я испытываю искушение украдкой взглянуть. Это был бы разрыв в моей схеме, что-то, что Владимир, Рай и особенно этот ублюдок Кирилл заметили бы.
Моя высокая бдительность по поводу этой ночи превращает меня в параноидального придурка, как Михаил.
За те шесть лет, что я женат на Лие, я обращался с ней на людях как с чужой. Все в братстве думают, что она ничего для меня не значит, и что единственная причина, по которой рядом со мной находится болезненная женщина с кукольным лицом, — это незапланированная беременность.
Сергей не постеснялся предложить мне оставить ее — даже в лицо. Вот почему я использовал каждый шанс, чтобы не приводить ее сюда. Сергей и другие старейшины, Игорь и Михаил, никогда не одобряли ее неизвестное происхождение или ее статус "никто". Они предпочли, чтобы я женился на дочери Игоря и произвел потомство, чтобы произвести "чистую" русскую родословную.
Их агрессия по отношению к ней осязаема, поэтому я не хотел давать им более осязаемых причин действовать против нее. Она не должна привлекать к себе их внимание. Вообще.
Лия снова вздыхает, и я наклоняюсь, делая вид, что хватаю кусок хлеба, и шепчу.
— Что с тобой не так?
Она вздрагивает, ее рука сжимает вилку, когда она встречает мой взгляд своим широким.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты не обращаешь внимания и не ешь.
— Это н-ничего.
— Лия, — предупреждаю я вполголоса.
— Это Джереми, — выпаливает она.
Я не верю ей не потому, что она не беспокоится о Джереми, но ее тон говорит о том, что это всего лишь отговорка.
Она украдкой касается края моей куртки, ее ногти мягко, почти нерешительно впиваются в ткань.
— Мы можем пойти домой?
Я не упустил то, как она назвала мое место "домом" или как ее голос дрожит при этом слове.
Она, вероятно, считает его таким из-за Джереми, но я все еще на мгновение позволяю этому слову утонуть, когда смотрю на нее. На ее отчаяние и на то, как она тяжело дышит. С ней определенно что-то не так, и я разберусь с этим, но потом.
Покачав головой, я говорю.
— Мне нужно присутствовать на деловой встрече.
Она убирает руку с моего бока и снова сосредотачивается на еде, запихивая вилку в рот. Я заставляю себя отвести от нее взгляд, потому что она привлекла мое внимание больше, чем я хотел бы показать.
Боковым зрением я улавливаю ухмылку Кирилла. Он сидит слева от меня, облизывает вилку и хитро улыбается. Ублюдок.
До конца ужина я больше не смотрю в ее сторону, даже когда она украдкой бросает на меня взгляды, умоляя меня взять ее и уйти.
Больше мне ничего не хочется делать, но Сергей назначил встречу после ужина. Не только для избранных членов братства, но и для глав других преступных организаций. В знак уважения к рангу Игоря он пригласил Лазло, дона семьи Лучано, и его заместителя. Есть еще Кай, заместитель начальника отделения Якудзы в Нью-Йорке, и его лидер Эйб, старик с характером молчаливой горы. И все же он активно приставал к Дэмиену на протяжении всего ужина, за что наш собственный черный бык вот-вот разнесет стол в клочья. У него нет абсолютно никакого терпения, когда дело доходит до использования дипломатических методов.
Несколько других членов Триад также сидят за столом Сергея. Мне нужно быть на этой встрече сегодня вечером. А это значит, что мне снова придется расстаться с Лией. В данных обстоятельствах это последнее, чего я хочу, но, по крайней мере, Кирилл и Дэмиен будут там со мной, и мне не придется беспокоиться о них.
Ян получил четкий приказ следить за ней издалека.
Как только обед заканчивается, все встают. Когда Лия встает и идет за мной, я говорю.
— Оставайся здесь. — не поворачиваясь к ней.
Если я увижу ее, если меня зацепят мягкие черты ее лица и эти грустные голубые глаза, мне захочется прикоснуться к ней. Не помогает и то, что я не насытился ею за последние несколько дней, так что она больше не будет резать губу.
— Адриан… — бормочет она.