Каршур был городом возможностей, городом соблазнов, городом опасностей, притаившихся за каждым углом, словно хищники в засаде. И он втягивал нас в свой бешеный водоворот, словно корабль, попавший в бушующий шторм.
Ян, ловко используя свои навыки к «перевоплощению», о которых она рассказала нам ещё по пути в Каршур, быстро превратилась в стройного, изящного юношу с проницательными карими глазами и небрежно уложенными тёмными волосами, выбивающимися из-под простого, но не лишённого элегантности головного убора. Она решила, и, надо признать, вполне справедливо, что в таком облике ей будет гораздо легче проникнуть во дворец князя Каршура и не привлекать к себе лишнего внимания. Ведь в этом городе, кишащем шпионами, интриганами и прочими сомнительными личностями, быть красивой, юной и — что скрывать — богатой женщиной могло оказаться скорее проклятием, чем преимуществом.
Чун, Князь Каршура, был человеком могущественным и влиятельным — один из тех, кто стоит у руля этого мира, верша судьбы целых народов. Его богатство было сродни тому, что приписывали в легендах сказочным царям — несметные сокровища, хранящиеся в глубоких подземельях, драгоценные камни размером с куриное яйцо, ткани, сотканные из золотых нитей… А власть его простиралась далеко за пределы Каршура, до самых границ крощечного огрызка бывшей арантейской империи — острова-государства Арантеи, и даже за ними, опираясь не только на золото и войска, но и на тонкий ум, хитрость и знание человеческой натуры. По слухам, бродившим по тавернам и базарам города, он был человеком амбициозным, стремящимся к ещё большей власти, и совсем не прочь был расширить свои владения за счёт соседей, естественно, если они сами дадут ему для этого повод. А ещё он был не в восторге от влияния бывшего центра империи, пытавшегося контролировать все торговые пути и ресурсы Арантеи, превращая её в свою марионетку.
Именно поэтому Ян и Тинг и решили обратиться к нему за помощью. Они надеялись заручиться поддержкой Чунa в борьбе за трон и освобождение его от тирании Танзина. В конце концов, враг моего врага — мой друг, не так ли?
Дворец князя, к которому мы направились, не стесняясь, среди бела дня, был настоящим чудом архитектуры, символом его власти и богатства. Он возвышался над городом, словно белоснежная гора, о подножие которой бьются волны человеческого моря. Его стены, украшенные изысканной резьбой — сцены из жизни богов, мифических существ и просто прекрасных дев, — сверкали на солнце так ярко, что больно было смотреть. Высокие башни, увенчанные флажками с гербом князя — золотым солнцем на лазурном фоне, — устремлялись в небо, словно стрелы, выпущенные рукой великана. Вход во дворец, массивный и неприступный, охраняли статуи грозных воинов, закованных в камень, но, казалось, готовых в любой момент ожить и обрушить свой гнев на незваных гостей. Внутренние дворы, куда нам удалось заглянуть сквозь кованую решетку ворот, утопали в зелени экзотических растений, привезенных, судя по всему, со всех уголков мира, а воздух наполняли благоухание цветов и плеск воды в фонтанах, украшенных скульптурами невиданных зверей и птиц.
— Будь осторожна, Ян, — сказала Тинг, когда мы провожали ее до ворот дворца. — Князь Каршура — человек хитрый и непредсказуемый. Не доверяй ему.
Ян кивнула.
— Я буду осторожна, Тинг, — сказала она. — Но я должна попытаться. У нас нет выбора.
Она отправилась во дворец, оставив нас с Тинг ждать ее возвращения. Мы решили временно разделиться, чтобы не привлекать к себе внимание. Тинг не хотела афишировать свое нахождение в Каршуре. Судя по ее обмолвкам, между Чаном и Тинг пробежала кошка.
Я подавил смешинку от этого каламбура.
Тинг и Мэи отправились в небольшую гостиницу на окраине города, где можно было снять комнату за несколько монет. Это было не самое роскошное место, но здесь было тихо и спокойно, и можно было отдохнуть от шума и суеты Каршура. Я же хотел погулять по городу. Устал я от всего этого, хочу в развеяться. Тинг чувствовала мой настрой и отпустила. Не маленький мальчик ведь.
— И ты, Макс, будь осторожен, — сказала Тинг, когда мы прощались. — Темные углы Каршура полны опасностей. Не доверяй никому и следи за своей спиной.
Я кивнул, чувствуя, как в груди зарождается предвкушение. Темные углы Каршура — это было именно то место, где я мог найти тех, кто не боялся бросить вызов Танзину, тех, кто был готов сражаться за свободу и справедливость. И я был готов рискнуть, чтобы найти их. Может и у меня получится привлечь к нашему союзу против узурпатора. Но я не тешил себя иллюзиями. Это я больше для галочки придумал программу-максимум.
Тинг рассказывала, что союзников можно найти в «Саду Шепотов» — месте, где собирались маги, наемники, и прочие темные личности, недовольные нынешним режимом. Сад находился в самом сердце Каршура, но был тщательно скрыт от посторонних глаз. Чтобы попасть туда, нужно было знать секретный проход, который охранялся чарами и иллюзиями.
К счастью, Тинг дала мне сопровождающего — Рена. Это один из моих новых знакомых, ловкий воришка, который согласился провести меня в это загадочное место. Он провел меня через лабиринт узких улочек, мимо лавчонок с сомнительными товарами и подозрительных личностей, которые наблюдали за нами из-под низко надвинутых шляп.
Наконец, мы остановились у обшарпанной стены, которая казалось была частью обычного дома. Рен пробормотал несколько слов на незнакомом мне языке, и стена растворилась перед нами, открывая проход в тайный сад.
Переступив порог, я почувствовал, как меня окутывает волна сладкого, пьянящего аромата. Это был запах волшебных лотосов, которые цвели здесь в изобилии. Их огромные цветы, с лепестками, переливающимися всеми цветами радуги, плавали на поверхности небольшого озера, расположенного в центре сада. Вокруг озера росли экзотические деревья с причудливыми цветами и фруктами, а воздух наполняли пение невиданных птиц и жужжание насекомых.
Этот сад был поистине волшебным местом, полным красоты и таинственности. Он был скрыт от шума и суеты Каршура, словно оазис спокойствия в сердце бушующей стихии.
В самом сердце сада, там, где тропинка, вымощенная плитами розового мрамора, кончалась, уступая место изумрудному ковру травы, раскинулось небольшое озеро — спокойное, неподвижное, словно зеркало, в котором отражались небо, деревья и облака. А на его берегу, на скамье, высеченной из цельного куска белого камня, сидела она. Сидела прямо, величественно, словно древняя богиня, сошедшая с небес, чтобы даровать своим последователям милость или наказать их за прегрешения. И вся она — от макушки до подножия — была окутана аурой магии, столь мощной и древней, что у меня перехватило дыхание.
На ней было платье из тончайшего шёлка, цвета нефритового моря на закате, которое не скрывало, а лишь подчёркивало её стройную, гибкую фигуру, словно вторая кожа. Длинные, чёрные, как смоль, волосы, украшенные жемчужными нитями и живыми цветами, ниспадали на плечи тяжёлыми, волнующими волнами, напоминая ночное небо, усыпанное тысячами мерцающих звёзд. Её лицо… оно было прекрасным и нежным, как бутон лотоса, с тонкими, словно прорисованными тонкой кистью мастера, изысканными чертами. Алые, как спелая вишня, губы слегка трогала еле заметная улыбка, от которой, казалось, вокруг становилось светлее. Но самым поразительным в ней, тем, от чего невозможно было оторвать взгляда, были её глаза. Они были цвета глубокого, таинственного озера — такого же, как-то, на берегу которого она сидела, — озера, скрывающего в себе древние тайны и неведомые силы. В них было столько мудрости и спокойствия, столько скрытой мощи и… да, опасности, что я застыл на месте, словно поражённый молнией, не в силах ни пошевелиться, ни проронить ни слова.