— Ты не догадываешься? — Ситерн меланхолично покачал головой. — За всем этим мы упустили из виду один вопрос…
— Но это же чушь! — прервал его Пери. — Кто, если не Грандель, загнал Мажене в гравийный карьер?
— Вот это — вопрос. — На скулах Ситерна выступили два красных пятна. — Следователь Николо, который в свое время освободил Гранделя, настаивает на том, чтобы Ламбера арестовали по подозрению в предумышленном убийстве Мажене, если тот не откажется от публикации своей серии репортажей об афере с героином.
— Откуда ты это знаешь?
— От самого Ламбера. Один из адвокатов Авакасова был у него. — Ситерн сделал паузу. Я знаю, ты симпатизируешь Ламберу, вы — почти друзья. Но забудь об этом пока. Беспристрастно проанализировав все, ты придешь к тому же выводу, что и я сегодня утром. Убийцей может быть как Грандель, так и Ламбер. В то время он отбил у Мажене любовницу и не раз открыто заявлял, что свернет ему шею. А какова роль жены Мажене? Положим, он действительно хотел развестись с ней, она же усматривала в этом такой позор и бесчестье, что предпочитала видеть супруга мертвым, нежели в разводе. А почему бы не обвинить любовницу Мажене? Ведь Ребьер было известно, что он завещал ей коллекцию картин, представляющую целое состояние.
— Ну, хватит! Если ты и дальше будешь так бездоказательно рассуждать, я начну подозревать тебя или себя самого.
Хозяин бистро принес еще одну порцию коньяка, Пери рассеянно поблагодарил.
Ситерн взглянул на друга. Тот так углубился в свои мысли, что даже не замечал, как хорошо окружающая обстановка соответствует его настроению. Стойка, стулья, столы были выкрашены в черный цвет. На стене усердный хозяин повесил литографию, изображающую ангела. Сам он, несмотря на домашние шлепанцы, был одет в строгий черный костюм.
— Ламбер к этому непричастен.
— Это ты так считаешь. Но допусти на минуту, что Мажене попытался каким-то образом скрыть материал об Эрере и торговле героином…
— Нет! — Лицо Пери было по-прежнему мрачным. — Ламбер — не тот человек, которого так просто обвести вокруг пальца. Или ты действительно думаешь, что он перевязал документы ленточкой и отдал их Мажене с просьбой опубликовать, не опасаясь, что тот расскажет обо всем Де Брюну? Вспомни сцену в магазине Гранделя, когда Ламбер по-своему допрашивал этого жирного борова? Он не знал, что я все слышу, значит, это не было игрой.
— Верой в невинность Ламбера ты ничего не добьешься у Николо, бросил Ситерн.
— Тогда мы должны доказать, что это сделал Грандель! — не отступал Пери. Ситерн кивнул.
Они поднялись и вышли на улицу. Воздух был по-прежнему прозрачным, а небо — безоблачным. Они шли молча, наконец, Пери сказал:
— Мы до сих пор не знаем, каким образом Мажене очутился в яме с водой.
— Да.
Они пошли дальше, размышляя каждый о своем, и вдруг Пери остановился как вкопанный.
— А может, ты догадался, как он попал в гравийный карьер?
— Мне кажется, да, — тихо ответил Ситерн. — Меня осенило, когда сегодня утром я случайно взглянул в окно. Напротив велись дорожные работы.
— Ну и что?
Ситерн не мог скрыть своего маленького триумфа.
— Допустим, Мажене отправился к Веркруизу. К шоссе примыкает широкая, накатанная грунтовая дорога, ведущая к гравийному карьеру. Как ему могла прийти в голову мысль свернуть именно на эту дорогу? Хотя было темно, но Мажене не впервые ехал к Веркруизу…
Пери уважительно присвистнул.
— Красный фонарь и указатель объезда?
— У тебя есть лучшая версия? К тому же на теле Мажене не было никаких следов насилия.
— Послушай, Эдмонд, мы немедленно едем туда, сейчас же. Вначале к этому сморчку Веркруизу, затем к владельцу бара в Диезе. Если твое предположение верно и нам немного повезет, еще сегодня мы подведем черту под этим делом.
— Я того же мнения, — согласился Ситерн.
— Не мог же Грандель проглотить указатель объезда? Он его где-то спрятал. Закопал? Едва ли.
— Значит, в развалинах замка Веркруиза?
— Возможно.
— И господину маркизу, наверное, об этом было известно. Давай слегка тряхнем эту старую пыльную куклу и узнаем, что там произошло. Потом займемся владельцем бара в Диезе, который обеспечил Гранделю алиби. Мне кажется, на этот раз он хорошенько подумает, прежде чем снова солгать.
Пери сам вел машину. Ситерн сидел рядом. Когда они свернули на шоссе, ведущее к Верде, Ситерн осмотрелся и указал на дорогу, отходившую к гравийному карьеру.
Они вышли из машины и подошли к яме.
— Во время дождя здесь должно быть скользко, глинистая почва, — сухо заметил Пери.
— Ты полагаешь, нам удастся также найти пару сапог?
— Почему бы и нет? Не забрал же он их с собой в Париж.
Они стояли на краю карьера. Сейчас, наполовину заполненный водой, он походил на огромный глаз, недобрым взглядом уставившийся в небо, сравнение, пришедшее Пери на ум, когда он подумал о той драме, начало которой было положено здесь.