Госпожа Лазич. Дамы! Героев у нас много. Но их надо найти. Предлагаю избрать комиссию из трех человек, которая подумает, кому можно воздвигнуть памятник.
Все дамы. Правильно! (Аплодируют.)
Госпожа Лазич. В состав комиссии предлагаю избрать госпожу Рапаич как ветерана, госпожу Живанович как жену орденоносца и госпожу Панайотович, жених которой пал…
Все дамы. Принимаем!
Аплодисменты.
Госпожа Лазич. Уважаемые дамы. Повестка дня исчерпана. Поздравляю вас с завершением работы трудного, но плодотворного конструктивного заседания. Думается, что решения, которые мы здесь приняли, имеют, не боюсь этого слова историческое…
Госпожа Терзич. Эпохальное!
Госпожа Лазич. А может быть, и эпохальное значение, поскольку отражают широту интересов нашего ОБЭЖа. Благодарю за сотрудничество, выдержку и корректность…
Госпожа Терзич. Дорогие единомышленницы. Думаю, то выражу общее мнение, если от вашего имени выскажу чувства глубокой благодарности и признательности нашей дорогой председательнице, усилиями которой наш ОБЭЖ движется прямым курсом в бурном океане жизни!.. (Всхлипывает.) От имени рядовых членов общества желаю госпоже Лазич долгих лет здоровья и личного счастья на ее благодарном поприще!
Все дамы устраивают госпоже Лазич овацию.
Госпожа Панайотович. Дорогие дамы. Вчера мой отец подарил мне белого мустанга по кличке Лебедь. Он — гордость нашего семейного ипподрома. Приглашаю всех завтра на скачки!
Все дамы. Придем! Как это мило! Обязательно!
Госпожа Лазич. Благодарю вас, милейшая госпожа Панайотович, но мне интересно, что вы там все время мотаете? Все заседание мотаете, мотаете…
Госпожа Панайотович (показывает большой шерстяной клубок.) Я мотаю шерстяной клубок. Это успокаивает нервы…
Госпожа Рапаич (неожиданно вскакивает, и все видят, что снизу до уровня груди она в нижнем белье). Она смотала мое платье!
Все дамы покатываются от смеха. Госпожа Живанович приносит домашний халат.
Госпожа Живанович. Накиньте пока вот это!
Госпожа Рапаич (госпоже Панайотович). Да перестаньте же мотать! Верните хотя бы мою шерсть!
Госпожа Лазич. Дамы, успокойтесь!
С улицы доносится отчаянный плач ребенка.
Все дамы. Что это?
Госпожа Сушич. Это мой муж решил меня доконать. Он так меня ревнует, что стоит только ребенку пискнуть, как муж кладет его в коляску и катает ее по всему городу в поисках меня… Извините, я сейчас… (Подходит к окну, смотрит на улицу, возвращается.) Слава богу, это не он.
Госпожа Живанович. Жан! Что там происходит?
Входит слуга Жан с грудным ребенком на руках.
Госпожа Лазич. Что это, Жан?
Жан (говорит, мешая французские слова с русскими). Почем я знаю? Же сюи сорти ан пе дан ля натюр пранд дю бон эр ля ба пети бэбэ плеере. Я его поднял, а он от крика аж заходится. А почем я знаю, кто это?
Госпожа Панайотович. А если это сын божий?
Госпожа Петрович. Какие красивые у него глазки! Словно небо.
Госпожа Пантич. Почему «у него»? А может быть, — у нее?
Ребенка разворачивают.
Все дамы. Девочка! Девочка!
Госпожа Панайотович. Дочь божья!
Госпожа Спасич. С таким носом? Госпожа Арсич у девочки нос точь-в-точь как у господина Стевы.
Госпожа Арсич. Довольно глупо! Ничего общего с моим носом не нахожу!
Госпожа Спасич. Я ничего плохого не имею в виду. Наоборот! Говорят, чем больше у мужчины нос…
Госпожа Пантич. Здесь записка.
Госпожа Лазич. Дайте-ка ее сюда… (Читает.) «Зная благородные задачи, стоящие перед ОБЭЖем, одна отчаявшаяся женщина ради спасения своей семьи дарит эту маленькую сиротку вашему обществу, полагаясь на благородство одной из самых добрых дам Югославии, борца за счастье и процветание семьи, госпожи Марии Лазич…»
Госпожа Живанович. Слава богу!
Госпожа Спасич. Что это вы?
Госпожа Живанович. Могут подумать, что ребенок подброшен мне, поскольку я арендую это помещение. Не вам, не госпоже Петрович, а именно мне. Представляете, что можно подумать! Слава богу, что есть записка.