Лазич. В таком случае я обещаю: я выслежу, где вы заседаете, и спалю ваше общество дотла!
Госпожа Лазич. Герострат! Тебе тоже надо вступить в общество кремации!
С улицы слышен голос Заре: «Не пойду! Пустите меня! Не пойду!» Появляется Чиновник полиции. Он крепко держит Заре за локоть.
Чиновник. Господин Джордже Лазич?
Лазич. Он самый.
Чиновник. Прошу удостоверить. Это ваш сын Заре?
Госпожа Лазич. Да. Это наш сын Заре.
Заре (госпоже Лазич). Что ты выпучилась, как жаба на жирафа?
Госпожа Лазич. Сынок, как ты разговариваешь?
Чиновник. Имею честь уведомить господина профессора, что два часа назад ваш сын с компанией из шести человек совершили кражу со взломом в универсальном магазине Ранковича.
Госпожа Лазич. Не верю.
Чиновник. Их застали на месте преступления, а у вашего сына нашли набор отмычек.
Госпожа Лазич. Жалкий подонок!
Заре. Почему жалкий, мамаша? Моя мордочка появится в газете раньше, чем твоя!
Лазич. Господин чиновник, разрешите мне этой рукой напомнить, что он разговаривает с родителями.
Чиновник. Не имею права. Задержанный находится под надзором.
Заре. Понял? Коротки ручонки!
Госпожа Лазич. Он меня больше не интересует. Можете увести.
Чиновник. Честь имею. (Уводит Заре.)
Заре (кричит). Предки! Принесите деньги на сигаретки!
Господин Лазич и госпожа Лазич некоторое время в оцепенении смотрят друг на друга. Раздается телефонный звонок. Госпожа Лазич возвращается к действительности и берет трубку.
Госпожа Лазич. Алло! Я слушаю, госпожа Живанович! Что значит «не могут репетировать»! Да, я задержалась, но я сейчас же буду! Никто никуда не уходит! (Бросает трубку, быстро надевает шляпу, хватает папку и выбегает.)
Господин Лазич тупо смотрит ей вслед, затем устало опускается в кресло, бессмысленно глядя на ребенка.
Входит господин Сушич. На этот раз он весел и без коляски.
Сушич. Приветствую господина Лазича!
Лазич (безразлично). Вы без коляски?
Сушич. Без коляски, но с заявлением! (Размахивает заявлением.) Мне наконец повезло! В газете «Утро» появилась моя фотография с надписью: «Человек с коляской». Жене больше ничего не оставалось, как подать в отставку! И я принес госпоже Лазич заявление госпожи Сушич об отставке! А моя жена, госпожа Сушич, дома кормит ребенка! (Замечает ребенка на руках у Лазича.) Кто это, господин Лазич?
Лазич (безразлично). ОБЭЖ.
Сушич. ОБЭЖ?
Лазич (по-прежнему безразлично). Да. ОБЭЖ… Дочь ОБЭЖа. Внучка ОБЭЖа… Я — дедушка ОБЭЖа… А там — бабушка ОБЭЖа… (Внезапно встал, приняв решение.) Подержите его, господин Сушич… Я сейчас… Я скоро… (Выбегает.)
Сушич. Опять ребенок! Если бы я знал, я бы захватил с собой коляску!..
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Вновь кинотеатр. Репетиция благотворительного концерта.
Госпожа Пантич. Не буду!
Госпожа Живанович. Госпожа Пантич, встаньте на свое место! Прошу всех на свои места!
Госпожа Пантич. Я не могу! Убейте меня — не могу! И не хочу!
Появляется госпожа Лазич.
Госпожа Живанович. Госпожа председатель! Я бесконечно возмущена!
Госпожа Лазич. Но в чем дело, наконец?
Госпожа Живанович. Мы репетировали чарльстон, которым решили закончить наш концерт. А госпожа Пантич выделывала такие па, что мне пришлось сделать ей замечание! И тогда она вообще отказалась принимать участие в репетиции. Это скандал!
Госпожа Пантич. Госпожа Живанович заявила, что я калечу музыку, что я ужасно говорю по-французски, и обозвала меня неуклюжей коровой.
Госпожа Живанович. Вы лжете! Корова — это не мой лексикон!
Госпожа Лазич. Госпожа Пантич, я всегда считала вас одной из достойнейших представительниц ОБЭЖа. Одумайтесь. Забудьте обиду и верните свой талант в лоно искусства!