По дороге я размышлял над тем, станет ли разлинованный листок основанием возвратить мне квартиру в личную собственность и как с его помощью мне теперь обустроить свой финансовый быт. На удачу я решил заглянуть в одну из клиник, встретившихся мне по дороге. Там по темным коридорам толкались неясные тени, в очертаниях которых я с трудом различил не то посетителей, не то персонал, но в любом случае, то, что я увидел рушило мои последние надежды на официальное трудоустройство. Все вокруг было погружено во мрак и запустение, а в рабочих кабинетах хаотично располагались граждане, имеющие очень отдаленное отношение к медицине. Побродив в их компании некоторое время, я так и не обнаружил никого, кто мог бы помочь мне с этим вопросом, и побрел обратно, прощаясь с карьерой.
До дач я добрался с первыми лучами нового дня, насквозь замерзнув и смертельно оголодав. По дороге мне попадались какие-то торговые точки, но теперь, не имея денег и особых суперспособностей, я не знал, как пополнить запасы продовольствия.
Ввалившись в ледяное нутро дачного домика, я подвел грустные итоги своей долгой и бесполезной вылазки. По ее результатам выходило, что отсутствие законных средств к существованию, а также полная невозможность достойно вклиниться в стремительно разрушающееся общество не оставляет мне много шансов на долгое и счастливое проживание в современных условиях. А значит, мне необходимо было брать инициативу в свои руки.
Пока неясное зимнее солнышко пробивалось сквозь сырое марево, я наскоро набросал себе план на текущий день. В дачных поселках всегда можно было отыскать что-нибудь полезное для быта, а если очень повезет, то и пополнить запасы харчей. Так мне говорил когда-то очень давно мой спившийся одноклассник, не пожелавший напрягаться и строить жизнь по привычным алгоритмам. Я весьма снисходительно выставил его вон, когда он завершил познавательно-образовательное выступление просьбой одолжить ему некоторое количество денег. Но его маргинальная наука могла бы пригодиться мне прямо сейчас, и этими знаниями я незамедлительно решил воспользоваться. Моими соседями по дачам были явно весьма состоятельные граждане, имеющие просторный двухэтажный коттедж и красиво украшенный двор. К ним я не полез, избегая возможных конфликтов. Я решил нанести визит в отдаленные домики, те, которые выглядели попроще. В одном из таких строений я отыскал очень своевременную куртку, а также относительно целое одеяло, которое с удовольствием забрал в качестве трофея. Заглушив не вовремя проснувшуюся совесть, я пробежался еще по нескольким участкам и стал счастливым обладателем половины мешка мороженной картошки и некоторого количества неведомой мне крупы. Оттащив богатство к себе, я возобновил экспедиции, по окончании которых мог похвастаться почти не ржавой кастрюлей, парой стаканов и погнутым чайником. Я аккуратно разложил принесенное добро на полу, забил фанерой окошки, приладил некое подобие двери и зажил барином. Первые два зимних месяца я отчаянно пытался аккумулировать тепло в своей непрезентабельной хатенке, разводя огонь прямо в найденном во дворе ведре. Ведро отчаянно коптило, дымило и не давало ничего, кроме удушливого смрада, но вид играющих отсветов пламени грел душу и немного освещал помещение. В такие вечера я любил размышлять о смысле бытия и невольно усмехался тому, что приходило в мою голову. Как часто, попадая в подобные условия, человек впадает в отчаяние и сетует на несправедливую судьбу. А иногда, в особо малодушных случаях, активно призывает смерть. Я уже видел мир по ту сторону реальности и поэтому так ревностно цеплялся за земное бытие.
Мои опустошительные рейды повторялись с завидной регулярностью, и моя совесть больше не мучила меня своей навязчивостью. Я даже свыкся с подобным способом обогащения и, поэтому, когда в один из вечеров в мой мало уютный дом раздался уверенный стук, немало напрягся, подумав о нагрянувшем возмездии.
«Эй, есть кто живой?» — раздался из-за двери вполне здравый голос.
Прятаться не было смысла, мой домик имел все признаки обитаемости, и я смело распахнул дверь перед незваным визитером.
«Ох, ну ты и забрался в этакую глушь, насилу нашел, — поделился наболевшим плотный мужик, закутанный в немыслимое сочетание всех видов зимней одежды. — ты что ли Гурий Грошик?»
Я молча кивнул, готовясь слушать продолжение.
«Я тут неподалеку обитаю, — тут же последовало оно, — часто видел тебя на участках.»
Я равнодушно пожал плечами, отчаянно надеясь, что ни разу не навещал приземистого мужика в периоды его отсутствия. Мои ребра зажили, я мог бы легко выдержать серию ударов, но мне очень не хотелось вступать в потасовки и разборки. Мужик равнодушно махнул рукой, заметив мое замешательство и добродушно продолжил.