«Я вообще-то редко сюда наведываюсь, далеко, да и смысла особого нет. Сосед у меня в Питере есть, чокнутый немного, ну да сейчас это никого не удивляет, только посмотри, куда мир катиться! Он мне все про путешествия между мирами рассказывал, про суперлюдей, правда, ругался при этом, как извозчик. Странный он, но мне симпатичен. А когда узнал, что у меня тут дача, принялся что-то писать, приговаривая, что вину за собой чует и хочет покаяться, — мужик торопливо зашарил по многочисленным карманам и извлек на свет измятый клочок, густо исписанный размашистым почерком. — Вот, возьми, ежели ты и есть Гурий. А мне пора, дела, знаешь ли.»
Так я получил весточку от своего приятеля Волкова Г.
Несмотря на наше эмоциональное расставание, я тоже скучал по грубоватому парню, в глубине души надеясь на возобновление знакомства. Отчасти потому, что в этом мире у меня не осталось никого, с кем я мог бы вот так запросто поболтать о призрачном городе, о штопаных уродах, о безумном психиатре. Да и просто поболтать. Меня никто не помнил по эту сторону реальности, отчасти благодаря стараниям все того же психиатра, а заводить новые знакомства у меня не возникало желания. Решив при удобном случае навестить Гошку в городе, я подкинул в ведро дров и вольготно растянулся на полу, погружаясь в сон.
Глава 37.
Удобного случая долго не представлялось, поскольку я, учитывая свой полулегальный статус, старался как можно меньше показываться на глаза посторонним. Несмотря на всеобщий хаос и анархию, мне иногда попадались на глаза бравые парни, затянутые в официальную форму блюстителей порядка. У меня, разумеется, возникало много вопросов в их практической эффективности, а вот в возможности тесного с ними взаимодействия я не сомневался ни секунды. Кто знает, каким наказаниям подвергаются внезапно воскресшие граждане, не имеющие нормальных документов. Однажды утром мое размеренное дачное бдение было разбавлено появлением некой группы лиц, почти неслышно прошмыгнувшей под моими окнами. Приглушив в себе природное любопытство, я незаметно выскользнул из домика и с удивлением узнал, что неизвестные просочились в один из законсервированных на зиму участков и пробыв там некоторое время, в том же порядке покинули домик и скрылись с глаз. После этого визиты стали повторяться с завидной регулярностью. За то время, пока неизвестные мотались мимо моего участка, навещая чужое строение, я успел выяснить, что всего их шестеро, что все они довольно бодры и активны, а из их невнятных переговоров становилось ясно, что разум еще не до конца покинул их лихие головы. В один из таких визитов самый непоседливый из группы, заметив мое внимание, негромко поинтересовался:
«Ты кто будешь, парень?»
Мне не хотелось раскрывать свое инкогнито, и я отделался ничего не значившими фразами, назвавшись Трофимом. Окликнувший меня приободрился, очевидно не увидев во мне угрозы, и направился в мою сторону.
«Ты что ли тут живешь, Трофим?» — почти дружески поинтересовался он, с интересом оглядывая мою невзрачную хибарку. На общем фоне повального пофигизма и отрешенности, мужик виделся мне вполне обычным, и я коротко кивнул, рассчитывая на полезное знакомство. Оно последовало немедленно, и через пару минут я уже знал, что моего нечаянного собеседника зовут Зиновий, можно просто, Зяма, а остальных своих приятелей он пообещал мне представить, если я соглашусь навестить их скромную обитель. Не чувствуя подвоха, я смело направился следом, знакомиться с остальными. Вопреки намерениям, Зяма, любезно затолкнув меня в тесный домик, пригласил присесть и, настороженно глядя на мое лицо, неожиданно заявил:
«Видал, Троша, что творится в городе? Нормального житья не стало от всех этих новых порядков и правил. — и заметив мое непонимание, уточнил, — неужели не знаешь?»
Как выяснилось, мое добровольное затворничество, длившееся всю зиму, лишило меня весьма важной информации. Город наводнили странные существа, которые Зяма никак не решался назвать людьми.
«Они снуют повсюду, — горячо вещал он, размахивая рукой, — теперь обычному человеку, чтобы приобрести обыкновенные продукты, необходимо доказать, что он является местным жителем. Магазины закрыты, а вместо них повсюду наоткрывали так называемые продовольственные точки. За кусок колбасы дерут небывалые деньги, а еще требуют новые документы»
Зяма рассказывал много чего еще о безумных проектах странных существ. Они отменили медицинскую помощь, пропагандируя здоровый образ жизни, с их подачи закрылись образовательные учреждения, названные средством задуривания мозгов. Взамен утраченного, существа строго регламентировали частную жизнь горожан, рассчитав время их пребывания вне жилых территорий. За нарушение порядка выписываются чудовищные штрафы.