— Нелегкая у нас служба, Дао Гань!
Ночь Тигра
Действующие лица
Судья Ди — следует из Бэйчжоу в столицу, в 676 году от Рождества Христова
Минь Лян — богатый землевладелец
Минь Цзигюй — его дочь
Минь Годай — его младший брат, торговец чаем
Янь Юань — управляющий поместьем Миня
Ляо — эконом
Астра — служанка
Глава 1
Поплотнее завернувшись в тяжелую шубу, судья в одиночестве ехал верхом по широкому тракту, пересекающему безжизненную равнину. Солнце клонилось к закату, серые тени зимнего вечера уже окутывали унылую, залитую водой землю, которую дорога разрезала, будто трещина тусклое зеркало. Вода отражала свинцовое небо, что, казалось, висело совсем низко над рябью волн. Северный ветер гнал темные дождевые тучи к отдаленным горам, теряющимся в тумане.
Погруженный в размышления судья скакал, оставив далеко позади вооруженный эскорт. Поглубже натянув меховую шапку, судья склонился к шее лошади, неотрывно глядя на убегающую под копыта дорогу. Он сознавал, что ему следовало бы сосредоточиться на будущем — через два дня он будет принимать новую должность в столице, высокое назначение, совершенно для него неожиданное, но мысли постоянно возвращались к событиям последней недели. Ужасное происшествие, омрачившее его последние дни на посту судьи Бэйчжоу, изводило, не отпускало из этого покинутого ими три дня назад маленького, унылого округа, затерявшегося на холодном севере[2].
Три дня они двигались на юг через заснеженные северные земли. И вот неожиданно потеплело. Результатом стало катастрофическое наводнение в провинции, которую они теперь проезжали. Утром им повстречались длинные вереницы крестьян, покинувших свои затопленные поля. Согнувшись под тяжестью узлов со скудными пожитками, они устало волочили ноги, обмотанные лохмотьями, покрытыми слоем грязи. Когда всадники остановились поесть риса на дорожной станции, командир судейского эскорта доложил, что теперь им предстоит наитяжелейший участок пути, так как севернее Желтая река вышла из берегов; он предложил подождать дополнительных сведений об уровне воды на их дальнейшем пути. Но судья решил отправляться немедля, ибо он получил приказ следовать в столицу без задержек. Кроме того, карта указывала, что за рекой начинается подъем и там расположена крепость, где они собирались переночевать.
Дорога была безлюдна. То тут, то там из мутных вод торчали крыши затопленных домов, и лишь они напоминали о том, что совсем недавно здесь была плодородная и густо заселенная долина. Впрочем, подъехав ближе к горной цепи, судья увидел две лачуги, стоящие слева от дороги. Рядом толпилось около десятка мужчин. Приблизившись, судья разглядел, что это уездные стражники, облаченные в грубой кожи шапки, куртки и сапоги до колен. Дорога здесь прерывалась стремительным потоком мутной воды шириной более ста чи[3]. Стражники с тревогой поглядывали на невысокую стенку из связанных прутьев, в какой-то степени уберегающей береговую опору временного моста от подмыва.
Наспех сооруженный узкий мост вел через поток на противоположную сторону, где тракт поднимался по густо заросшему лесом горному склону. Мост состоял из массивных бревен, скрепленных толстыми пеньковыми канатами. Он качался на волнах, наполовину погруженный в пенящиеся воды.
— Переправа небезопасна, господин! — предупредил начальник стражников. — Вода поднимается, лучше переждать, пока она хоть немного не спадет. Да и канаты того и гляди порвутся.
Судья обернулся. Прищурив от хлещущего северного ветра глаза, он вглядывался в отдаленную группу всадников. Они ехали быстрым шагом, так что вскоре его догонят. Бросив взгляд в сторону холмов, что возвышались на другой стороне потока, судья решил испытать судьбу. Если верить карте, через горную цепь всего полдня пути верхом до Желтой реки. А там паром переправит его в крепость на южном берегу.
Он осторожно пустил коня на скользкие бревна. Мост ходил ходуном, и толстые канаты скрипели, когда конь переступал одеревеневшими ногами. Судья преодолел около половины пути, когда мутные волны захлестнули бревна. Он успокаивающе похлопал коня по холке. Вдруг ствол дерева, несущийся по течению, с треском обрушился на мост. Поднявшиеся волны достигли конского брюха и насквозь промочили сапоги всадника. Судья погнал вздыбившегося коня вперед. Там бревна были сухие, и вскоре всадник вновь оказался на твердой земле. Он тут же направил коня на высокий берег, а затем остановил под деревьями. Как раз в тот момент, когда он обернулся к переправе, оттуда донесся оглушительный треск. На этот раз целая груда вырванных с корнем деревьев обрушилась на мост. Центральная часть его встала дыбом, будто изогнувшаяся спина дракона, а затем канаты лопнули, и бревна рассыпались. Между судьей и постом стражников не осталось ничего, кроме пенящейся массы воды.