— Старший брат, этого господина зовут судья Ди, — тихо проговорил Минь. — Он направлялся на юг, в столицу, но был застигнут наводнением. Он…
— Я видел, видел это в календаре! — заговорил вдруг старый помещик высоким дребезжащим голосом. — Когда Девятое созвездие пересекает знак Тигра, это означает страшное бедствие. Календарь говорит об этом совершенно ясно. Это означает бедствие и насилие. Насильственную смерть. — Тяжело дыша, он закрыл глаза, а через какое-то время продолжил, не размыкая век: — Что же случилось, когда последний раз был пересечен знак Тигра? Да, мне тогда было двенадцать. Только начал ездить верхом. Вода поднималась и поднималась, она дошла до ступеней надвратной башни. Я видел собственными глазами, как…
Его речь прервал мучительный кашель, сотрясший узкие плечи. Старуха торопливо подошла к кровати и дала мужу попить из большой фарфоровой чаши.
Когда кашель утих, опять заговорил господин Минь:
— Окружной судья Ди остановится здесь, старший брат. Я подумал, что боковая комната внизу…
Внезапно старик открыл глаза. Не сводя с судьи задумчивого взгляда, он забормотал:
— Все сходится. Точно. Знак Тигра. Пришли «летучие тигры», пришло наводнение, я свалился больной, а Цзигюй умерла. Мы даже не можем похоронить ее…
Он безуспешно попытался сесть; клешнеподобные руки показались из-под одеяла. Вновь упав на подушку, он прохрипел:
— Они, эти демоны, разрубят на куски ее тело; вы должны попытаться… — Он поперхнулся.
Жена торопливо подхватила его за плечи. Глаза старика вновь закрылись.
— Цзигюй была дочерью моего брата, — торопливо зашептал судье господин Минь. — Ей было всего восемнадцать, очень одаренная девочка. Но такое слабое здоровье. Слабое сердце, знаете ли. Не для подобных волнений. Вчера вечером, сразу после обеда, она умерла. Внезапный сердечный приступ. Мой брат очень любил ее. Скорбные вести вызвали серьезное обострение, и вот… — Он не закончил фразы.
Судья рассеянно кивнул. Он смотрел на высокий шкаф, стоящий у боковой стены. Рядом со шкафом находилась обычная пирамида из четырех кожаных коробов для одежды, каждый для своего времени года, и большой железный сундук, запертый тяжелым медным замком. Судья повернул голову и обнаружил, что больной не отрывает от него взгляд. Теперь его большие глаза хитро поблескивали. Его жена отошла в угол, к жаровне.
— Да, именно там было золото! — прошамкал старик с широкой ухмылкой. — Сорок блестящих золотых слитков, господин окружной судья!
— Астра, мерзкая потаскушка, похитила их! — раздался за спиной у судьи надтреснутый голос.
Это была старуха, бросающая на больного злобные взгляды.
— Астра — это юная особа, служившая здесь горничной, — с некоторым смущением разъяснил Минь. — Прошлой ночью она пропала. Сбежала к разбойникам.
— Хочет переспать с этими животными. С каждым до единого, — проскрежетала старуха. — Затем смоется. С золотом.
Судья подошел к сундуку и внимательно осмотрел его.
— Замок не взломан, — заметил он.
— Конечно, ведь у нее был ключ! — с раздражением бросила старуха.
Старик исхудавшей рукой вцепился в ее рукав. Он бросил на жену умоляющий взгляд и хотел что-то сказать, но лишь бессвязные звуки слетали с подергивающихся губ. Вдруг по его впалым щекам потекли слезы.
— Нет, она не брала! Ты должна мне поверить, — проговорил он, всхлипывая. — Разве я мог, такой хворый… никто не жалеет меня, никто!
Жена нагнулась и платком вытерла ему нос и рот. Судья отвел взгляд и вновь склонился над сундуком. Тот был обит толстыми железными пластинами, а на замке не было ни единой царапины. Когда судья повернулся к кровати, старик уже взял себя в руки. Он монотонно произнес:
— Только я, мои жена и дочь знали, где находится ключ. Больше никто.
Постепенно хитрая улыбка скривила его тонкие, бескровные губы. Он выпростал правую руку и провел длинными, похожими на лапы паука, пальцами по краю кровати. Дерево было изрезано затейливым цветочным узором.
— Астра все время здесь ошивалась, особенно когда тебя лихорадило, — сердито прошипела старуха. — Ты показал ей ключ, сам того не сознавая.
Старик вдруг тихо засмеялся. Его тонкий палец обвел вырезанный из дерева бутон. Послышался щелчок, и отворилась маленькая дверца на спинке кровати. В небольшом углублении лежал массивный медный ключ. Со странными смешками старик раз за разом открывал и закрывал дверцу.