— Не могла она совершить самоубийство?
— Самоубийство? О нет! Господин Минь прекрасно разбирается в медицине, и он сразу увидел, что она умерла от сердечного приступа. Во сне, когда вздремнула перед обедом. Я сообщил старому хозяину и его жене. Задача была не из приятных, уверяю вас! Со стариком случился очередной тяжелый приступ, и жене потребовалась куча времени, чтобы успокоить его. Ну а господин Минь поместил тело во временном гробу в домашнюю часовню. Вот такие дела.
— Понятно, — сказал судья Ди. — Когда я был у вашего хозяина, его жена говорила что-то о служанке по имени Астра. Она предположила, что Астра знала, где находится тайник, и сбежала с золотом. Я не вполне во всем этом разобрался.
— Ну, это кажется самым правдоподобным объяснением пропажи золота, господин. Оно хранилось в железном сундуке, в спальне хозяина, сорок новеньких слитков, что соответствует двум сотням золотых монет. Ключ был спрятан в тайнике у изголовья кровати хозяина. Только он и его жена знали где. В общем, Астра — необразованная девчонка, но лакомый кусочек и по-крестьянски практичная. Она подольстилась к старику, время от времени позволяла ему чуточку себя погладить, в надежде, как мне кажется, рано или поздно воцариться в качестве младшей жены.
Янь скорчил гримасу и продолжил:
— Как бы то ни было, он показал ей, где спрятан ключ, а может, рассказал в бреду. Когда появились разбойники, Астра подумала, что лучше синица в руке, чем журавль в небе, забрала золото и была такова. Она закопала слитки под деревом или камнем, а потом отправилась к разбойникам. Эти псы, конечно, с радостью приняли красивую рослую девку. Потом она может сбежать, прибрать золото и выйти замуж за богатого лавочника в соседней провинции. Неплохо придумано! Что ж, пойду я, пожалуй. Видите бронзовый гонг на стропилах? Если разбойники направятся к дому, бейте по нему дубинкой, что висит рядом. Это наш сигнал тревоги. Я вернусь вовремя! Нет, благодарю вас, фонарь мне не нужен, я хорошо знаю дорогу.
Судья Ди повернул скамью и уселся, облокотившись на балюстраду, лицом к темному горному склону. Он знал наверняка, что «летучие тигры» готовятся к атаке, потому что видел на фоне пламени, как крошечные черные силуэты возятся с бревнами. Он не стал говорить об этом Янь Юаню, чтобы не пугать управляющего, хотя тот и казался наиболее выдержанным из всех обитателей усадьбы. На самом деле разбойники строили стенобитное орудие. Но он сомневался, что они нападут до рассвета, если только, конечно, небо не прояснится и не покажется луна. Ему остается только ждать.
То, что поведал о смерти Цзигюй управляющий, соответствовало рассказанному старым слугой господина Миня. И все же судью не покидало тревожное чувство, что есть здесь еще нечто, на первый взгляд незаметное. Старый Минь должен был подозревать что-то в этом роде; иначе никак не объяснить желание старика разместить его, окружного судью, в комнате умершей накануне дочери. Старик, несомненно, надеялся, что опытный сыщик найдет там улики, способные по-новому осветить ее кончину.
Любопытно, что он цитировал астрологический календарь. Календарь каждый год составляла Коллегия церемоний, и все толкования сокровенных смыслов знаков, появляющихся на небе в данном году, вносились после тщательного изучения Книги перемен. Поэтому вряд ли можно с легкостью отбросить эти указания; ведь они содержат в себе мудрость древних. Он сам родился под знаком Тигра. И не таинственное ли влияние зодиакального животного занесло его сегодня в этот дом на отшибе?
Встряхнув головой, судья решил, что лучше оставить в покое оккультные соображения и сконцентрироваться на вещах, подвластных человеку. Слова старика о предзнаменованиях, указывающих на насильственную смерть, равно могли относиться к близящемуся нападению «летучих тигров» и к неожиданной кончине дочери. Как жаль, что в доме не оказалось опытного врача! Господин Минь, несомненно, обладал неплохими познаниями в медицине, почти такими же, как и его старший брат — ведь врачевание являлось частью их образования. Но у него, разумеется, нет знаний профессионального целителя, а тем более судейского врача, имеющего дело с насильственной смертью. Сам судья был досконально знаком с судебной медициной и не отказался бы произвести вскрытие тела умершей девушки. Но об этом, конечно, не могло быть и речи.