— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Куда, дорогая?
— Скажем, на Кипр. В загранпаспортах нет штампа из загса. Купим домик для начала, а потом поженимся. И учти. Меня твои деньги не интересуют, хотя я смогу тебе помочь найти их.
— Если я удеру, жена заблокирует счета.
— Как быстро?
— В течение двух недель. Деньги работают. Счета заблокировать невозможно. Идет постоянная циркуляция капитала. Придется затормозить все операции, а сейчас этого делать нельзя. Очень ответственные сделки проводятся именно теперь и будут проводиться в течение ближайших двух месяцев. Но она пойдет на крайне невыгодные для нее действия, если узнает о моем отъезде.
— Двух недель нам хватит.
— Что ты задумала?
— Доверься мне, Гена. Я знаю столько же, сколько знала Ольга. Она тебя любила, и я радовалась вашему счастью. Мы были подругами. После ее смерти я хотела отомстить тебе. Ради этого устроила аварию. Но когда мы с тобой сблизились, то поняла, что не смогу тебя убить. Я тебя не виню в ее гибели. Порой Ольга становилась невыносимой. Наши ссоры доходили до драк. В тебе я увидела порядочного человека, нежного и ласкового мужчину. И теперь я вовсе не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты мне дорог. Можешь послать меня к чертям и уйти. Это твое право. Хочешь найти во мне друга и помощника, я готова.
— Ты это серьезно говоришь?
— Мне давно хотелось перевернуть свою жизнь вверх тормашками. Только я сама не знала, чего хочу. После встречи с тобой я подумала, что с этим человеком можно думать о будущем. И дело не в деньгах. Пока была жива Ольга, ты меня не интересовал. Когда она погибла, я тебя возненавидела. Кроме тебя, ее никто не мог убить. Она мне звонила в тот вечер, когда вы вернулись из ресторана. Девчонка была напугана. Когда я приехала, ее труп уже выносили из дома какие-то люди!
— Все сходится. Только я считал, что ее вывез мой шофер. Но когда ее нашли, понял, что он мне лгал.
— Я не хочу копаться в деталях. Ее нет. Царствие ей небесное. Надо думать о живых.
— Мне нужно подумать. Я бы очень хотел уехать с тобой на край света. Ты мне дорога. Но все должно быть просчитано до мелочей. Я не привык рубить с плеча.
— Поторопись. Время играет против тебя.
— Согласен. Ко мне уже приходил следователь. Некий Марецкий с Петровки. Я навел о нем справки. Серьезный соперник. С ним в бирюльки не поиграешь.
— Позаботься о том, чтобы на каждый день и каждый час у тебя имелось алиби. И не приезжай сюда больше. За тобой установят слежку. Будем переговариваться по телефону.
Рита достала мобильный из сумочки.
— Этот работает без прослушки и зарегистрирован на одну старушку. Возьми.
Некрасов убрал аппарат в карман.
— Похоже на сговор.
— Пусть так. Но против тебя сговорились все остальные. Будем вдвоем воевать со всеми. Одному трудно, Гена. Я с готовностью подставляю тебе свое женское плечо. Оно крепкое, все выдержит.
Некрасов слабо улыбнулся.
Эксперт докладывал:
— На практике такие случаи большая редкость. Если помнишь, Степа, был такой фильм «Основной инстинкт». Там жертвы погибали от ножа для колки льда. У нас такие не делают. Скорее всего, мы имеем дело с заточкой, сделанной из четырехгранного напильника средних размеров.
Марецкий почесал затылок.
— Такими в зоне орудуют. Найти хороший нож в наше время не проблема.
— Ты же, Степа, парня взял на квартире у покойницы. Семен Баркасов, беглый из Кургана. А если его дружки объявились? — задал резонный вопрос Алик Кораблев.
— А при чем здесь девчонка?
— Баркасов прожил у Любы три дня. Мог позвонить из ее квартиры своим и сказать, где находится. Приехали, а дружка захомутали. Девчонка болтливая, вот ей и заткнули рот. Она же стремщица, всех закладывала. И удар профессиональный. На зоне так и действуют, быстро и точно. Второй раз ударить не дадут. Бьют наверняка.
— Хорошо. Все версии с зеками мы доверим майору Безрукову. Я с ним уже договорился. Что такого могла знать Люба, если без ножа с ней нельзя было найти общий язык? Ясно одно, ей пытались закрыть рот.
— О Некрасове она много знала. Шпионила на него. Вела журнал с отчетами, — продолжил Мельников, — и написала вам письмо с признанием, где указала на присутствующую в ту ночь в доме Риту. У нас по-прежнему много неизвестных. Двое мужчин и женщина в черном костюме и шляпе. И та, что подъехала следом за катафалком.
— И Рита в голубом платье, найденном в ее шкафу. Если верить предсмертной записке Любы, то она была там и ночью.
— Только пришла она в дом не в черном костюме, — уверенно произнес Мельников. — Вещь заметная, фирменная. Ребята прошустрили все бутики, торгующие эксклюзивной продукцией «Гуччи», и нашли магазин, где покупали костюм и шляпу. По чеку стало понятно, что вещь покупал «VIP» клиент. То есть, постоянный покупатель, имеющий дисконтную карту с десятипроцентной скидкой. Таких немного. Проверили по компьютеру и нашли одно знакомое имя: Василиса Андреевна Китаева. Она часто пользуется услугами бутика. Нам также известно, что в Лондоне Китаева не была. Вместо нее туда ездила Райская. Значит, в ночь убийства Китаева находилась в Москве.
— Согласен, — кивнул Марецкий. — Возможно, Китаева следила за мужем. Глупость, конечно, но допустим. Возможно, она поднималась в квартиру и первой обнаружила труп. А теперь посмотрим на вещи трезво. Люба видела женщину или мужчину в шляпе и костюме. Это раз. Но зачем ей возвращаться в квартиру убитой, переодеваться и оставлять улику нам?
— Только умышленно. И сделать это могла не Китаева, а гот, кто хочет приплести ее к делу.
Марецкий с удивлением посмотрел на врача, который редко открывал рот на совещаниях.
— Любопытная мыслишка, Витя Николаевич. Но из области утопии. Во-первых, надо было своровать костюмчик у Китаевой. Их дача охраняется круглосуточно взводом вооруженной охраны. Во-вторых, надо было знать, что дом Ольги находится под наблюдением. То есть, найдутся свидетели, которые запомнят костюм. Черный, да еще ночью. Или надо знать, что сыщик установил видеокамеры в квартире. И, наконец, надо быть уверенным в том, что Ольгу убьют. Полная абракадабра. Я, скорее всего, поверю в версию приезда Китаевой на точку. Совпадение. Случайность. Шикарный лимузин, Китаева, шофер и телохранитель. Приехала выяснить отношения с любовницей мужа. Увидела, машины Некрасова рядом нет, и решила зайти. Зашла. А там труп. Квартира не заперта. Вызвала своего холуя и велела убрать труп. Она поняла, кто нагадил в квартире, и замела следы за нерадивым муженьком. Вот такая картинка мне больше нравится. Тут есть логика.
— Однако костюмчик мы нашли в Ольгином шкафу. И это факт. А платье, точно такое же, как у Ольги, найдено в квартире Риты. Тоже факт. А Рита смылась в неизвестном направлении. Теперь она пытается захомутать Некрасова. Зачем? Продать ему свои секреты. А именно факты, указывающие на вину Некрасова.
Марецкий глянул на Мельникова.
— Нет о ней новостей?
— Залегла в берлогу. Ее машина известна каждому гаишнику. Пропала баба. За Некрасовым установлено наблюдение. Все впустую. С дачи едет на работу на черном «Мерседесе». Машина стоит у здания. А в течение дня из подземного гаража выезжают десятки машин, и все с тонированными стеклами. Войти в офис невозможно без пропуска. Проверять по телефону тоже бессмысленно. На звонки отвечает секретарша. Босс всегда занят. Оставьте свой телефон, и он вам перезвонит. Вечером Некрасов выходит через центральный вход, садится в «Мерседес» и едет на дачу. Так мы ничего не добьемся.
— Во всяком случае, Любу он не убивал. На момент ее смерти Некрасов проводил совещание. Его алиби я сам, — констатировал Марецкий.
— Тупик, товарищ подполковник, — вздохнул Мельников.
— Я таких слов не знаю. Работать надо!
Дача адвоката Миркина была не такой помпезной, как у Некрасова, но и не хибарой на шести сотках. Его она устраивала Риту тоже. Здесь она скрывалась в первое время, пока Миркин не нашел ей подходящую квартиру в Сокольниках.