В 1954 г. он окончил Туринский университет искусств (его отец – бухгалтер, ветеран трех войн – мечтал о том, чтобы сын стал адвокатом; не вышло). Диссертация будущего романиста была посвящена философии Фомы Аквинского. Эко – выдающийся гуманитарий, автор свыше десятка монографий, сборников статей, эссе, газетных колонок, лектор, которому рукоплескали лучшие университеты мира (включая и Санкт-Петербургский).
Однако нас интересует Эко – романист. Второй роман писателя «Маятник Фуко» (1982 г.) превосходен. Третий роман «Накануне» (1994 г.) показался мне искусно спроектированным для высоколобых интеллектуалов (точнее, для персон, причисляющих себя к таковым).
Предпоследний роман «Баудолино» остался незаконченным. За всю свою долгую литературную карьеру писатель создал всего пять романов (это не Донцова-Бушков). Поговорим о последнем романе.
С чего начнем? С начала! Действие происходит в 1991 г. О чем книга? Ответ прост: как любое большое произведение большой литературы, о нас с Тобой, читатель. Сюжет? Сюжет тоже чрезвычайно прост: 60-летнего миланского успешного владельца магазина книжных раритетов (не хочется называть его букинистом, в нем очень мало от «торговца») Джамбаттиста Бодони (подлинное имя знаменитого пьемонтского типографа; 1740-1813) хватил удар, как говаривали в старину (инсульт). Наступила amnesia retrograde, т.е. полная утрата памяти. Физическая память остается: человек знает, как пользоваться душем, водить «мотор» (блоковское словечко), работать на компьютере, но ничего не помнит о СЕБЕ (имя, биография, профессия, родственники и т.д.).
Каждый год только в нашей стране так заболевают несколько сотен мужчин (с женщинами такое не происходит), кто погибает, кто выживает, к некоторым счастливцам память возвращается. Это все весьма печально.
Наш герой Ямбо (так называют его родственники и близкие; по – итальянски – «Вихраст» – от «вихрастый» – персонаж детских комиксов) – муж, отец и дед никого не узнает и никого не помнит. Умберто Эко тонко истолковывает и развивает учение о трех видах памяти. Но мы не об этом. Ямбо отправляется в родительское имение Солару, где пытается реконструировать свое детство и свою юность по сохранившимся книгам, газетам, журналам, пластинкам, школьным сочинениям и т.д.
И это ему удается. Читаешь главу за главой, и в душе возникает некая резонансная вибрация: и со мной такое было. Принято думать, что детство-отрочество-юность – самая лучшая пора жизни. Эко стереоскопически показывает, что это не так. Неопределенность, зависимость от родителей, учителей, любовь-ненависть к взрослым, постоянное отстаивание места в школьной иерархии и т.д. делают эту пору жизни крайне болезненной, воспаленной и напряженной. Потом мы это забываем, и слава Богу.
Писатель отнюдь не педалирует внимание читателя на репрессивности школы (так скажем), но вызывает у него горячий внутренний отклик. Любая школа репрессивна, везде и всегда. К примеру, когда я учился, барышням нельзя было краситься, носить колечки-сережки, капроновые чулки (колготок еще не было). Современные школьницы ходят на занятия с пирсингом на пупке, а школа давит и давит, нивелирует, прессует индивидуальность и личность.
Любой человек старше 30 лет поймет-вспомнит, что фашистская школа была практически тождественна советской. «Балилла» – пионерская организация. «Впередсмотрящие» («Юные ликторы») – комсомол и т.д. Назойливая трескучая и пустая пропаганда. Впрочем, итальянский муссолиниевский режим был несравненно мягче нацистского и сталинского. Дивный пример. Где-то в конце 1990-х в Ораниенбауме я сидел в скверике на проспекте Юного ленинца (ныне – Дворцовый) и читал роман Эко «Маятник Фуко». И вдруг меня, как током, ударило: Эко в детстве жил на улице Юного фашиста. Грустно жить на свете, господа. Нам, русским, пережившим неимоверные и непомерные катаклизмы в прошлом веке, жизнь в Италии может показаться идиллической. Ничего подобного: страна пережила диктатуру Муссолини, вела кровопролитные войны (в том числе, в 1943-1945 гг., – гражданскую).
Книга чудовищно литературоцентрична. Она вся соткана из литературных аллюзий, можно назвать ее, в частности, сокровищницей европейской поэзии прошлого века. Образцовые примечания к роману подготовила Елена Александровна Костюкович, переводчица и комментатор предыдущих романов итальянского мастера. Читатель, без изучения комментария Ты потеряешь девяносто процентов наслаждения (как дамы говорят) от чтения романа. Жаль, что комментарии не подстрочные, не поленись, читатель, все время заглядывать в «конец» книги, не пожалеешь. Как комментатор прозы Андрея Белого, Валерия Брюсова, писем символистов и т.д. ответственно заявляю: подготовить такие примечания – филологический подвиг.