В Германскую дед был жандармским начальником железнодорожной станции Виндава (выражаясь современным языком, начальником транспортной милиции), ныне – Вентспилс в гордой и «понтующей» Латвии. Тетки Оля, Нина и мама и родились в Виндаве, откуда пришлось бежать от немецкого наступления. После взятия немцами Варшавы дед ушел в действующую армию, а бабка с младшими детьми приехала в Москву, а оттуда – в Питер. В Москве беженцев встречала Императрица, и мама моя всю жизнь хранила маленькую кипарисовую икону, полученную из венценосных ручек.
Спасаясь от страшного голода, семья в 1919 г. перебралась в Великие Луки. Лет десять спустя дед с бабкой переехали в Порхов, где у нашей семьи был дом.
Сейчас сверхмодно восхвалять советскую систему социального обеспечения. Свидетельствую: никто из моих бабушек-дедушек никогда не получил ни одного пенсионного рубля. Ни одного. Никогда. Они погибли бы с голоду, не будь у них великодушных детей. Деды честно воевали за Россию, оба были ранены, бабки воспитали на двоих девять детей. Впрочем, они никогда и не просили пенсию, понимая, что потребуются разнообразные сведения, которые они скрывали.
Из-за того, что дед служил в жандармерии (дорос до средних чинов), все мои родственники по материнскому колену ИЗМЕНИЛИ отчество (Нина Арсеньевна и т.д.) и дату рождения. Я до сих пор не знаю и, видимо, никогда не узнаю, когда родилась моя мать (31 декабря 1909 г., 31 декабря 1910 г. (так в паспорте) или 23 марта 1911 г. – есть и такая бумага). Вот такие времена…
Отвлекусь на секундочку. Где-то на рубеже 1970-1980-х годочков незабвенных я покупал у поэта Михаила Дудина для Рукописного отдела Пушкинского Дома эпиграммы (они не могли быть тогда напечатаны). Одну я запомнил:
Раньше были времена,
А теперь – мгновения.
Раньше поднимался …,
А теперь давление.
Читатель дорогой, Ты видел фильм «Турецкий гамбит»? Нет? Сходи, хорошее кино. Русско-турецкая война лично для меня была ВЧЕРА, ибо бабушка пела мне песни той эпохи. На этой войне сражались мои прадеды. Эти песни у меня где-то записаны. Кое-что и сейчас помню.
Гремит слава трубой.
Мы дрались турок с тобой…
Мы курей ваших индюшек
На перья передерем.
Дочерей ваших, матУшек
Всех в Россию уведем.
Когда было сраженье под Горным Рущуком,
Наш ротный с коня упал и т.д.
Вновь возвращаюсь к родителям, кратко очертив новейшую ИСТОРИЮ своей семьи. Папа и мама хорошо помнили начало Первой Великой войны. Еще до революции отец стал гимназистом, причем в их гимназии преподавал физику Циолковский. Его все считали городским сумасшедшим, и отец рассказывал мне, что они мальчишками исподтишка бросали ему в спину снежки. Тот никогда никак не реагировал на подобные шалости. Будучи ребенком, я с восторгом воспринимал рассказы отца о том, кто и как преподавал у них Закон Божий. Матушка в гимназии поучиться не успела. Оба они уже заканчивали «единую трудовую девятилетку». Это была песня и сказка, бригадный метод обучения (один человек сдавал предмет за весь класс) и т.д.
Читатель, Ты, вероятно, не знаешь, что в 1922 г. зам.наркома просвещения Н.К.Крупская подписала циркуляр об изъятии из массовых библиотек трудов Владимира Соловьева (ну, это можно понять), Достоевского, Толстого… список весьма пространен. На годы из детского обихода были изъяты ВОЛШЕБНЫЕ сказки. С 1918 по 1932 гг. были ЗАПРЕЩЕНЫ (отменены) ученые степени и звания. История (отечественная и зарубежная) как наука и учебная дисциплина была РАЗРЕШЕНА лишь в начале 1930-х, а история философии лишь в 1944 г. (шла война, но Усатый Хозяин подумал-подумал и разрешил изучение истории философской мысли).
Отец стал пламенным комсомольцем, носил на демонстрациях красный флаг, участвовал (мне очень горько об этом писать) в осквернении и разрушении храмов. Отец был безбожником, причем яростным и убежденным, а матушка – верующей. О бабке я и не говорю. Мать выросла в монархической семье. Любимым рассказом бабки была история, повторявшаяся из года в год. Она была очень хороша, и каждый год на сборах в Рембертове (под Варшавой) она подносила хлеб-соль государям, а Александр III и Николай II целовали ей ручки.
Крошечный комментарий. У моего дяди Коли в паспорте в качестве места рождения была указана Варшава. Из-за этого его несколько раз арестовывали, и именно по этой причине, дослужившись до полковника, он не стал генералом.
Читатель, сейчас в головах людей царствует удивительная эклектика. К примеру, в газете «Петергофский вестник» публикуют такие материалы: Петродворцовый комитет Коммунистической партии Российской Федерации поздравляет всех с праздником первоверховных апостолов Петра и Павла. Вот такая же эклектика была и в изящной головушке моей мамы. Она одинаково любила Государя, убиенного большевиками, и Ленина. Много раз я говорил ей, мол, мама, царскую семью и слуг как раз Ленин и убил, на что она твердо отвечала, мол, Свердлов виноват; Ленин никогда бы не расстрелял женщин и детей.