В 1926 г. матушка приехала в Ленинград и поступила вместе с подругой Вавой (Варварой) Гусевой в Педагогический техникум. Вава умерла от туберкулеза через год. Царствие ей Небесное. Никто, кроме меня, не помнит Варвару Гусеву. Сейчас помолюсь за нее.
В 1929 г. мама окончила это учебное заведение, устроилась учительницей начальных классов. Стремительно закатывался НЭП, но еще можно было покушать и станцевать мазурку и шимми.
И на закате жизни мама любила напевать:
Я ехал на моторе,
Курил сигару,
Увидел на балконе
Красоток пару.
Чего-то я «рассыропился» (любимое словечко Базарова из «Отцов и детей»). Бог простит.
Вот еще чудесный рассказ моей матушки. В сентябре 1930 г. к ней на урок (в школу на Охте) пришел сам нарком просвещения А.В.Луначарский. Разумеется, визит был подготовлен, все выучено, расписано по минутам, дети выдрессированы и т.д. Видный большевик был натурально одет, как истинный пролетарий, бриллиантовые запонки в пластронах крахмальной сорочки, лакированные ботинки и пр. Ну, страдал барин за трудовой народ. Тогда в школе главенствовали ПЕДОЛОГИЧЕСКИЕ принципы. Педология – прикладная педагогика (можно так сказать, комплексная дисциплина о воспитании ребенка). Согласно педологическим принципам, изучение числительных начиналось с цифры ДВА. Мама спрашивает детей, вот, у человека два глаза. А что еще есть у человека «парное», чего еще по два? Детки говорят: две ноздри, два уха, две руки, две ноги и т.д. Молоденькая учительница, волнуясь, продолжает: а еще? Девочка-умница-разумница говорит: ДВЕ жопины. Нарком был в полном удовольствии и благорасположении.
Позднее матушка училась в знаменитом Педагогическом институте имени Герцена, причем заканчивала возрожденный исторический факультет, потом поступила в аспирантуру на факультет педологии. И тут ее Бог спас. Она забеременела, не смогла заниматься должным образом и ее отчислили из аспирантуры. В 1936 г. педология была объявлена буржуазной лженаукой, ВСЕХ педологов (включая аспирантов) посадили.
Перед войной матушка окончила Высшие (пятигодичные) курсы иностранных языков (немецкое отделение). Так вот, на выпускном банкете один из однокашников пожелал ей: Валя, желаю тебе стать директором школы в Берлине (!!!). По тем временам это была весьма опасная шутка. Прошло несколько лет, и матушка стала директором школы в Берлине (до моего появления на свет). Ну-с, сейчас это – как пожелать издать сборник стихов на Марсе. Мудрено, затейливо, но элегантно шутит Жизнь-Жизнь.
До войны мама успела поработать инспектором Областного отдела народного образования и гидом-переводчиком (водила немцев по Питеру и окрестностям). В середине 1930-х моя матушка устроила великого историка Е.В. Тарле, отсидевшего четыре года по делу «Промпартии», которого никто не брал на работу, читать за деньги лекции учителям. Пока жив, не устану удивляться ЖИЗНИ: через несколько лет Тарле стал консультантом фильма «Адмирал Нахимов», снятого по сценарию моего тестя…
Мой отец вместе с братом приехал в Питер в 1926 г. Тогда в престижные (как теперь принято изъясняться) ВУЗы брали только людей, происхождение которых было: «из рабочих», «из крестьян». В бумагах моих родственников стояло «из служащих». Дядя вернулся на год в Калугу (нигде не брали документы), а отцу повезло: его «приняли» в Первый Медицинский институт. Учился батюшка хорошо и выбрал специальность: рентгенология. Это было модным тогда, как сейчас стволовые клетки.
После окончания института отец поступил в аспирантуру, много публиковался в научных изданиях, занимался и генетическими экспериментами с дрозофилами (потом радовался, что не посадили), изучал лучи Буки, преподавал в Электротехническом институте, занимался частной врачебной практикой как семейный врач (до войны можно было).
Мои родители познакомились зимой 1931 г. на катке. Читатель, бывал ли Ты когда-нибудь на катке? А? А я бывал в детстве-юности, ибо развлечений при Софье Власьевне (советской власти) было мало, и каток был чем-то вроде современных роликов, скейтов, боулингов и биллиардных. На лавочку присели моя матушка с подружкой. Отец подлетел к барышням, уселся между ними и произнес (как бы это помягче сказать… – незатейливую фразу):
Один барбос