Непонятно откуда к ногам Филимонова свалился обгорелый труп с изуродованным до неузнаваемости лицом.
– Господи Иисусе!!! – прошептал потрясенный Геннадий, осеняя себя крестным знамением. В ту же секунду молчавшее доселе хвостатое чудовище взревело страшным голосом, схватило Тарасова в охапку и с грохотом провалилось под землю...
Филимонов проснулся в холодном поту. Часы показывали половину седьмого утра. Геннадий утер влажный лоб, перевел дыхание, подошел к полуоткрытому окну (апрель двухтысячного года выдался на удивление теплым) и, облокотившись локтями о подоконник, закурил. В соседней комнате мирно посапывали жена Валя и пятилетний сынишка Игорь. Снаружи, в стиснутом с четырех сторон кирпичными коробками домов маленьком дворике, было пустынно. Только заспанная дворничиха тетя Маша лениво помахивала метлой, да пробуждающиеся раньше большинства людей птицы расселись на ветвях деревьев с набухшими почками и заливисто щебетали; то ли выясняли свои, птичьи отношения, то ли просто болтали. Кто знает?..
– Зарекался же не дымить на пустой желудок! – затягиваясь «Мальборо», с неудовольствием проворчал Филимонов. – Едрить твою налево! Утреннее «курительное» перханье обеспечено!
Будто в подтверждение произнесенных слов Геннадий надрывно закашлялся, схаркивая желтовато-коричневую никотиновую мокроту. Когда приступ утих, он мысленно ругнулся, затушил о карниз едва початую сигарету и отправился на кухню. Там Геннадий поставил чайник с водой на медленный огонь, проделал комплекс специальных упражнений, разминающих основные, «ударные»[9], мышцы и проветривающих легкие. Потом проследовал в ванную, принял контрастный душ, почистил зубы, критически ощупал колкую двухдневную щетину (бриться – не бриться?), решил: «А, пес с ней, обождет до завтра!», растерся докрасна махровым полотенцем, натянул плавки и вернулся обратно. Вода в чайнике как раз закипела.
Филимонов быстро приготовил объемистую чашку крепчайшего черного кофе, присел на табуретку и начал прихлебывать мелкими глоточками горьковатый, обжигающий напиток. Свинцовая муть в невыспавшемся мозгу постепенно рассеивалась, но виденный недавно омерзительный сон по-прежнему не шел из головы. Обычно Геннадий, следуя учению Православной Церкви, снам не особенно доверял, вернее, не принимал и не отвергал[10]. Однако сегодняшний... сегодняшний резко выделялся из ряда пустых, обыденных, плохо запоминающихся (в первую очередь чрезвычайно яркой реалистичностью) и очень походил на вещий[11]. Геннадий не мог понять, что именнопредвещает гадкое видение, но вместе с тем отчетливо осознавал – ничего хорошего! Это уж точно!
Он покосился на будильник – пятнадцать минут восьмого, – допил остатки кофе и начал поспешно одеваться. Необходимо перехватить Михалыча до того, как коммерсант упорхнет в неизвестном направлении. Иначе жди потом до поздней ночи!
Одевшись, начальник охраны вышел на улицу, снял машину с сигнализации, уселся за руль, прогрел мотор и на предельно допустимой скорости покатил к жилищу Тарасова. Путь предстоял неблизкий. Сперва почти через всю Москву, затем двадцать километров по загородному шоссе. Для успешного осуществления задуманного нужно было поторапливаться. Андрей Михайлович принадлежал к породе «ранних пташек» (за исключением тех случаев, когда наклюкивался с вечера до поросячьего визга)...
Умело лавируя в относительно редком еще автомобильном потоке, Филимонов опустил боковое стекло и с удовольствием прикурил сигарету. Благодаря зарядке да солидной порции крепкого кофе «курительный кашель» его больше не беспокоил...
ГЛАВА 3
Геннадий поспел вовремя, затормозив у проволочных ворот усадьбы в тот самый момент, когда господин Тарасов, колыхаясь отвислым пузом, выбрался на крыльцо особняка и вознамерился направиться к почему-то не загнанному в подземный гараж новенькому «шестисотому» «Мерседесу».
Заметив резво выпрыгнувшего из черной «девятки» начальника собственной Службы безопасности, коммерсант переменился в лице и затрепетал, словно чахлый кустик на ветру. Столь раннее появление Филимонова в сложившейся ситуации могло означать лишь одно – крайне неприятный разговор о двухмесячной задолженности по зарплате.
«Поганый кровопийца!!! – окидывая мускулистую фигуру Геннадия затравленным и одновременно ненавидящим взором, подумал Андрей Михайлович. – Принесла нелегкая с утра пораньше! Теперь пристанет как банный лист!!! А впрочем... авось выкручусь! Чай, не впервой!!!»
Между тем из одноэтажного бетонного домика у ворот вышли три здоровенных вооруженных «СКС»[12] охранника в пятнистых камуфляжах и преданно воззрились на шефа. Один, по имени Сергей, не дожидаясь приказа, отворил калитку. Сделав ребятам знак оставаться на месте, Филимонов широким шагом приблизился к Тарасову.
– Здорово, – не подавая руки, сухо бросил он.
– Э-э-э... здорово, – невольно поглядывая на оттопыренную пистолетной кобурой кожаную куртку Геннадия, неуверенно отозвался Андрей Михайлович. Его сильно встревожили каменное неподвижное лицо и недобрые холодные огоньки в серых глазах бывшего десантника.
– Ты задолжал нам за февраль и за март, – без лишних предисловий заявил Геннадий. – Дальше так не пойдет. Давай рассчитаемся, немедленно!!!
– Денег нет!.. На еду жалкие крохи остались! Погоди немного!.. Нужно сперва на ноги встать! На грядущей неделе я обязательно... – привычно-плаксивым тоном начал старую, излюбленную песню коммерсант.
– Стоп! – грубо оборвал его Филимонов. – Этомы сотню раз слышали! Хватит! Сыты по горло!!! Ты, Михалыч, сходи на рынок, купи гуся, отрежь ему голову и пудри гусю мозги, а мне их пудрить не надо!.. Эй, пацаны, подойдите! – полуобернувшись, позвал он охранников.
Те послушно протопали к крыльцу. – Вчера наезды были?! – отрывисто спросил Геннадий.
– Ага, как обычно, – ответил Сергей.
– Сколько?!
– Два. Первый раз «черные» по наглянке вло иться пытались. Пришлось одному морду прикладом раскроить, а остальных волынами пугнуть. Второй раз ближе к вечеру славяне приезжали. Кажется, из Л...й группировки. Базарили вежливо, не хамили, но «крыше» конкретно стрелку забили. На послезавтра. У мотеля «Ромашка»...
– Веселая жизнь. Не правда ли?! – ехидно ус ехнулся начальник охраны, прожигая работодателя свирепым взглядом. – Ты доставляешь нам уйму хлопот, аж голова кругом идет, да в придачу норовишь на халяву проскочить! Образно выражаясь, надеешься и рыбку съесть, и... на трамвае прокатиться!!! Ну так вот, бесплатные пирожные кончились!...Ребята, собирайте манатки! Сваливаем отсюда!!! Пускай господин Тарасов самостоятельно разбирается с очередными непрошеными гостями. Он дядя крутой! Справится!!!
Бугаи молча направились к караульному помещению у ворот. Андрей Михайлович взопрел от страха. Обрюзгшая физиономия побелела. На лысине выступили неровные красные пятна.
– Т-ты ш-шутишь, Г-Гена?! – заикаясь, выдавил он.
– Ни в коем случае, – отрицательно покачал головой Филимонов. – Я же русским языком объяснил – халяве конец! Ищи лохов в другом месте, а с нас достаточно!.. Прощай, Михалыч. Если и свидимся когда, то уже при иных обстоятельствах!
Последние слова прозвучали откровенной угрозой. Тарасов прекрасно знал о выдающихся талантах Геннадия в сфере выбивания долгов, в процессе «укрощения строптивых» и тому подобное...
– Постой-постой, не горячись! – брызгая слюнями и шепелявя от волнения, торопливо залопотал он. – Зачем рубить сплеча? Разумные люди всегда способны найти взаимовыгодный компромисс!!! Допустим, я заплачу за половину февраля...
– За февраль и март ПОЛ-НО-СТЬЮ! – жестко отчеканил Филимонов. – Иначе – говорить не о чем!!!
Из груди бизнесмена вырвался тяжелый, сокрушенный вздох. В поросячьих глазках отразилось тоскливое отчаяние. Короткий вздернутый носик покрылся мутным бисером пота. Жирнесь, как желе, арбузообразное брюхо... Не знакомый с сутью вопроса осторонний наблюдатель (случись ему оказаться поблизости) мог бы с уверенностью предположить, будто господин Тарасов услышал из уст Геннадия некую ужасающую новость, например, о внезапной трагической гибели близкого человека или о диагнозе врачей, обнаруживших у Андрея Михайловича рак крови.
9
«Ударные» мышцы – это те мышцы, за счет которых наносятся удары (в данном случае, очевидно, удары универсальной боевой системы).
10
Именно так советуют поступать монахи Старого Афона. (См.: «О сновидениях». Издательство Московской Патриархии. М., 1998, с. 7.)
11
Помимо снов пустых и обманчивых (таких у человека большинство), есть тем не менее сны, которые имеют значение для нас и на которые следует обращать внимание. Многие люди имеют причину раскаиваться, что не придали значения некоторым своим сновидениям. («О сновидениях». Издательство Московской Патриархии. М., 1998, с. 190—200. Примеры вещих снов см. там же на с. 27—32.)