Когда-то Диана спросила у Йоозепа, кем бы он предпочел быть — музыкантом сверхпопулярной группы, на концерты которой приходят сотни тысяч, или художником, которого высоко ценят в небольшом избранном круге? Йоозеп в ответ поинтересовался, а нельзя ли их объединить?
— А если нельзя? — вопросом на вопрос ответила Диана. — Мик Джаггер или какой-нибудь микрополифоник?
— Мик Джаггер, — решил Йоозеп.
Диана ответила, что не представляет скромного с мягким характером Йоозепа на сцене перед толпой фанатов. Диана и сама призналась, что, скорее всего, хотела бы быть полифоником.
— Зачем тебе это? — спросил Йоозеп.
— Хочу быть свободной.
— Я думаю, это потому, что ты еще молодая, — заключил Йоозеп.
— Чего? — только и ответила Диана. Они уже какое-то время обсуждали, какая из целевых групп самая честная или самая разумная. В конце концов пришли к выводу, что им обоим больше всего понравилось бы быть Дэвидом Боуи.
Диана поставила на плиту кофейник-эспрессо.
И подумала, а может, в действительности ей следовало бы порадоваться тому, что ее работа на этот раз кого-то так непосредственно и физически затронула. Ну и что с того, что простейших, которые не уважают собственности художника. Зато они хотя бы запомнят, что когда-то состоялась выставка, на которой им что-то перепало.
Она сняла кофейник с огня, налила кофе и сделала несколько затяжек. И у нее возникла идея новой инсталляции.
— Сколько же мне положить? — спросила Диана у Йоозепа. — Сотня, наверное, маловато?
— Да, маловато. Пять сотен? Тебе не жалко?
— Даже не знаю. Нет.
— Бумажек все-таки должно быть побольше.
— Положу пятьсот сотенными? Или добавить?
— Сколько не жалко.
— Вдруг не украдут?
— Хм. Я думаю, пять сотенных нормально.
— Может, двадцатипятками? Двадцать двадцатьпяток? Тогда будет много бумажек.
— Если тебе не лень возиться с банкоматом.
Диана все-таки взяла в банкомате 16 двадцатипяток и кинула их с элегантной небрежностью в центр круга, изображающего красный запрещающий знак. По периметру круга они с Йоозепом установили множество предупреждающих табличек и даже на полу нацарапали мелом «Не трогать!», «Не тяни руки, народ! Это деньги художника!», «Запрещено!», «Не вздумай паразитировать за счет художника!» и всякое такое прочее.
На расстоянии нескольких метров от круга расположили камеру с датчиком движения. Как только посетитель приближался к кругу менее чем на два метра, датчик включал камеру, которая фиксировала приближающегося любознательного посетителя.
Йоозеп был уверен, что деньги тем или иным способом все равно украдут. На что Диана ответила, что это и является целью ее работы: снять на камеру вора.
— Как думаешь, когда пропадут первые купюры? — поинтересовался Йоозеп.
— Через день после открытия, — предположила Диана.
— В день открытия, — предположил Йоозеп.
Через три дня после открытия дензнаки все еще наличествовали на месте. Во всяком случае, так казалось при пересчитывании на расстоянии. Один-два-три-четыре… пять-шесть, да, седьмая купюра тоже в этой кучке. Похоже, действительно, все шестнадцать. Зато в прицел камеры попало определенное количество людей, как выяснили Диана и Йоозеп вечером, после закрытия. Несколько человек оказались знакомыми, что рассмешило Диану и даже доставило ей некоторое удовольствие.
На пятый день после открытия выставки Диане позвонила Кристи:
— Послушай, твои деньги украли!
— Что? — Диана обомлела, в первую секунду она даже подумала, что речь идет о ее банковском счете, который кто-то сумел опустошить либо внедрившись в банковскую сеть, либо скопировав коды. И только потом она вспомнила о денежной инсталляции.
— С выставки? — спросила она осевшим голосом.
— Ну да.
— Все деньги?
— Абсолютно, чистая работа.
Кристи тоже была на открытии выставки, запретный круг «деньги художника» ей так понравился, что она привела на него одного своего зарубежного друга: «Подумала, что уговорю его записаться на вашу камеру. Чтобы он так противненько, воровато подкрался. А потом смотрю — денег-то уже нет!»
— Хм. Черт.
— Мой друг еще заявил, что очень остроумное решение: деньги художника существуют только в воображении. Он даже разочаровался, когда узнал, что изначально задумано было не так.
— Невероятно.