— Вот так, вот так, «гггруууннн» я знаю, вы расстроены, Саймон, но подобную наглость я не могу оставить безнаказанной, надеюсь, вы меня понимаете…
— Да-да, конечно, я вас понимаю, я «чапп-чапп» прошу прощения, ваша задница столько для меня значит…
— Знаю, знаю, но главное в другом: вы по-прежнему верите, что этот человеческий детеныш — ваш, ваш мордный детеныш, ваш Саймон «хуууу»?
— Не знаю почему, но я до сих пор в это верю.
— Отлично, — показал именитый натурфилософ, как он продолжал себя обозначать, и уселся на край гнезда, — в таком случае у меня для вас «гррннн» хорошие новости.
— И какие же «хуууу»?
— Я только что жестикулировал с Алексом Найтом, и он показал, что его компания заинтересовалась вашей историей и готова раскошелиться.
— Раскошелиться на что «хууу»?
— Как на что? На нашу поездку в Африку, на поиски этого человека.
— В Африку «хууу»? И когда мы отправляемся?
— Как только все будет готово, мы немедленно вылетаем.
Глава 21
Видавший виды джип «тойота-лендкрузер» прыгал по ухабам на залитой дождями дороге, выбрасывая из-под колес в небо струи жидкой грязи. Грязевой душ изливался прежде всего на сидевших в кузове машины шестерых шимпанзе, которым в результате приходилось постоянно чиститься. Саймон Дайкс, некогда художник, затем пациент психбольницы, а ныне искатель приключений, примостился на скамье, зажатый между звукорежиссером Джанет Хигсон и старшим подростком на побегушках Бобом.
Стой ночи, когда Зак Буснер помешал ему досмотреть передачу «Вожак-повар», Саймон все дни проводил в бешеной подготовке к поездке в Африку. Нужно было получить визы, проползти вакцинацию, закупить спецодежду и оборудование. Куда бы Зак и Саймон ни направлялись по означенным делам, за ними неотступно следовал Алекс Найт и его безотказная камера.
— Главное в таких фильмах — фон, — показывал телевизионщик-документалист, — мне нужны тысячи миль пленки, ведь я должен аккуратно и гладко подвести зрителя к кульминационному моменту, когда Саймон впервые встретится с дикими людьми в дикой природе и, быть может, найдет и своего номера девять тысяч двести тридцать четыре, детеныша-самца, своего, как он верит, пропавшего отпрыска.
Поначалу постоянное присутствие телегруппы выводило Саймона из себя. За время подготовки произошло с полдюжины весьма серьезных инцидентов, включая три кровавые драки между Найтом и Саймоном, из которых, правда, Саймон все три раза выполз победителем. Это было очень полезно: во-первых, у него наладились отношения с телепродюсером, во-вторых, экс-художник становился все увереннее и увереннее в себе. Буснер давно показывал про себя, что удивляться тут нечему, поскольку наилучшими лекарствами для экс-художника являются два самых характерных для шимпанзе вида деятельности — мордобой л секс.
Так что Саймон мало-помалу привык к телегруппе и в конце концов попросту перестал ее замечать, не задумываясь, каким образом всякий раз возгорается его очередная бактрианина — помощник Боб услужливо подносил огонек, а Саймон даже не оборачивался в его сторону.
Для Буснера путешествие в Африку было последним этапом пути, последней вехой в карьере, водоразделом, за которым — что? Буснер не знал. Не знал, чем займется по возвращении — если вообще чем-то займется. В тот день, когда в его дом приехала экс-группа Саймона, именитый экс-психиатр с глазу на глаз пережестикулировал с Энтони Бомом, и обмен знаками полностью подтвердил подозрения психоаналитика-радикала. Разумеется, Бом получил из ГСМ аналогичное Буснерову письмо и его деятельность тоже подлежала расследованию — Филипс постарался на славу и сообщил властям имена всех участников истории с «Крайборг фармасьютикалс».
— Я боюсь подумать, — дрожащими пальцами показал провинциальный терапевт, — как на все это отреагирует Джин, я, конечно, лишь побочный самец, но даже такой мой статус может мигом испариться «хуууу», вы сами видели, она воплощенная нетерпимость.
Буснер успокоил Бома, почистил, пригладил ему шерсть.
— Доктор Бом, не стоит так волноваться. Я решил взять всю вину за ату проклятую историю на себя. Если вы будете твердо придерживаться версии, будто ничего не знали, понятия не имели, что выписываете пациентам инклюзию, хотя я вас сам об этом просил, то я всеми силами стану поддерживать такую же версию и вас мордно «чапп-чапп». Уж это я вам обещаю — будет попавшим из-за меня в переплет мордам какая-никакая, а все-таки компенсация с моей стороны за причиненные страдания. Надеюсь, в результате вам грозит лишь официальное предупреждение.