Сделал вдох.
Щелк.
Звук шел из дальнего угла комнаты. Он увидел колонну возле стены, за ней шкаф. Остальное тонуло в темноте.
— Кто там?
Голос был тихим и каким-то детским. Испуганным. Он откашлялся. Казалось, будто чьи-то пальцы раздирают ему гортань.
Теперь он ощутил запах.
В груди словно лопнул пузырь. К горлу подступил позыв рвоты. Он зажал рот и передвинулся по кровати подальше от этой вони. Напротив в прямоугольнике лунного света стояло металлическое ведро. Кромка его была в рвоте. Рядом виднелась бутылка с дезинфицирующим средством. Но запах шел не оттуда.
Пахло чем-то другим.
Щелк.
Опять этот звук. Он вгляделся в темноту комнаты. Ничего. Ни шороха, ни движения. Он снова изменил позу, прижался к стене и подтянул колени к груди. Сердце сжималось под ребрами. Грудь теснило.
— Кто там?
Он плотнее закутался в одеяло и замер, упорно глядя в темноту, пока наконец его не сморил сон.
Он стоит у церковного окна, заглядывает внутрь. Мэт сидит за столом, на коленях у него раскрытая Библия. Дверь в конце комнаты приоткрыта. Он переводит взгляд с Мэта на нее, и ему хочется оказаться там. Стоять в том дверном проеме.
И внезапно это происходит.
Он толкает ладонью дверь. Та медленно, со скрипом открывается. Мэт поворачивается в кресле, держась рукой за спинку, чтобы взглянуть, кто вошел.
Лицо его искажается.
— Господи, — негромко произносит он и неуверенно поднимается на ноги — глаза расширены, рот открыт. Он будто увидел привидение. — Я думал… Где ты пропадал?
— Скрывался.
Мэт хмурится:
— Почему?
— Я совершил кое-что… очень дурное.
Он открыл глаза и, зажмурившись от слепящего света, попытался поднять руки, но их что-то держало — врезающиеся в кожу путы сковывали движения.
Он повернул голову.
За пределами света было темно, но рядом с собой он увидел медицинский столик с металлическими инструментами. Возле него кардиомонитор и чей-то силуэт в темноте.
— Что происходит? — спросил он.
Человек не ответил. Даже не шевельнулся.
Теперь он смог рассмотреть нижнюю часть своего тела. Его руки были привязаны к подлокотникам зубоврачебного кресла. Он снова попытался их поднять. Путы натянулись.
— Что происходит?
Он попробовал двинуть ногами. Не получилось. Попробовал еще раз. Опять безуспешно. И вдруг отчетливо понял, что ноги парализованы.
Он снова взглянул на силуэт.
— Почему я не чувствую своих ног?
Никакого ответа.
На глаза навернулись слезы.
— Что вы со мной делаете?
Его живота коснулась чья-то рука. Он вздрогнул и повернул голову в другую сторону. Рядом с ним стоял громадный человек — рослый, сильный, одетый в черное. На нем были белый фартук и хирургическая маска. Он опустил ее.
— Привет.
— Что происходит?
— Ты стоишь на краю. Ты это знаешь?
— Что?
— Ты на грани блестящей возможности и даже не осознаешь этого. Однако потом ты поймешь, какую жертву мы совершили ради тебя. Но сперва нам нужно кое-что сделать.
— Прошу вас, я не зна…
— Увидимся на другой стороне.
Рослый снова натянул маску и отступил от кресла в темноту.
На его место вышла женщина в белом халате и тоже в маске, ее темные волосы прикрывала голубая медицинская шапочка. Короткое, толстое тело облегал покрытый кровавыми пятнами фартук. Она наклонилась к нему. Ее маску испачкали кровавые брызги.
— Прошу вас…
Женщина закрыла рукой его глаза. Потом сунула что-то в рот. Какой-то большой металлический предмет — похожий на зажим. Раздался щелчок. Он попытался заговорить, закричать, но зажим удерживал его рот в открытом положении.
Он умоляюще смотрел на нее.
«Прошу вас!»
Откуда-то послышалось негромкое металлическое жужжание. Он скосил глаза, пытаясь увидеть источник звука. Жужжание стало громче.
«Что вы делаете?» — попытался сказать он, но раздалось лишь бульканье. Он сглотнул, глядя на женщину. Она с чем-то возилась, жужжание усилилось. В ее руках появилось стоматологическое сверло.
Он переводил взгляд с него на женщину.
О Господи, нет!
И тут потерял сознание.
Он очнулся в полной тишине. Стояла глубокая ночь, и в комнате сгустились тени. Его буквально сковало холодом. Он натянул одеяло до горла и лег на спину.
Во рту ощущалась дергающая боль.
Он провел языком по деснам, где некогда были зубы. Теперь там остались пустые впадины. Они вытащили зубы, не спрашивая его, как забирали и все остальное.