— Надеюсь, теперь ты видишь, что это не шутка. — Она продемонстрировала мне содержимое конверта.
Я пододвинул его к себе, и Мэри проводила деньги взглядом.
— Как думаешь, почему Алекс взял с собой так мало наличных?
Она подняла взгляд от конверта и на несколько секунд погрузилась в свои мысли, словно в последний раз взвешивая все, что просила меня сделать и, как ей казалось, она видела.
Я повторил вопрос:
— Почему он взял так мало денег?
— Не представляю. Может, ему не выдали больше за один раз. Или этого было достаточно, чтобы устроиться на новом месте. — Мэри оглядела комнату и негромко вздохнула. — Право, я не понимаю многих поступков Алекса. У него была хорошая жизнь.
— Может, она ему наскучила?
Мэри пожала плечами и опустила голову.
Я поглядел на нее и понял, что здесь две тайны: почему Мэри сочла, что видела Алекса живым через год после его смерти, и, главное, почему Алекс все бросил?
В его маленькой комнате на стенах висели музыкальные афиши. На полках стояли учебники по усложненной программе средней школы. В углу телевизор, рядом с ним кассетный видеомагнитофон, на нем стопка старых кассет. Я перебрал их. Алекс предпочитал боевики.
— Он очень любил кино.
Я повернулся. Мэри стояла в дверном проеме.
— Да, вижу. У него хороший вкус.
— Думаешь?
— Несомненно. — Я показал ей кассету «Умри трудно». — В восьмидесятых я был подростком. Это мой любимый фильм.
Она улыбнулась:
— Пожалуй, вы бы с ним поладили.
— Определенно поладили бы. В прошлом году я смотрел этот боевик, наверно, в пятидесятый раз. Лучший антидепрессант, какой только есть на рынке.
Мэри снова улыбнулась, осмотрела комнату и остановила взгляд на одной из фотографий Алекса. Глаза ее потускнели, улыбка исчезла.
— Тяжело оставлять все в прежнем виде.
— Знаю, — кивнул я.
— Ты тоже так чувствуешь?
— Да, — ответил я. — Именно так.
Мэри взглянула на меня с благодарностью, словно для нее было облегчением узнать, что она не одинока. Я посмотрел в дальний угол, где у стены стояли два шкафа.
— Что в них?
— Одежда, которую он оставил.
— Можно взглянуть?
— Конечно.
Я подошел к шкафам и открыл дверцы — несколько старых рубашек и отдающий затхлостью костюм. Я отодвинул их в сторону и увидел фотоальбом и книги.
— Это все Алекса?
— Да.
Я раскрыл альбом, из которого высыпалось несколько снимков. Я поднял их с пола. На верхней были Алекс и девушка, видимо, его подружка.
— Это Кэти?
Мэри кивнула. Я отложил фотографию и просмотрел остальные. Алекс и Мэри. Мэри и Малькольм. Малькольм с Алексом у стоянки автофургонов. Оба в шортах, сидят с бутылками пива у дымящегося барбекю.
— Ты сказала, они были близки.
— Верно.
— Не думаешь, что Малькольм что-то вспомнит?
— Можешь попробовать, но, боюсь, это пустая трата времени. Ты видел, какой он. — Она оглянулась через плечо и прошла в комнату. — Иногда мне казалось, что они что-то от меня скрывают. Я возвращалась домой, они разговаривали, а когда входила в комнату, умолкали.
— Когда это было?
— Пожалуй, незадолго до исчезновения Алекса.
— Перед самым исчезновением?
Она нахмурилась:
— Возможно. Прошло много времени. Но что-то их явно тревожило.
Я снова вгляделся в фотографию Малькольма с Алексом. Этот человек знал Алекса лучше всех, но ничем не мог мне помочь.
Я уехал от Мэри после полудня. Движение на автомагистрали было плотным: машины тремя рядами медленно ползли к центру города. Вместо сорока пяти минут к дому Кэти в Фенсбери-парке пришлось тащиться по Лондону два часа. Я остановился перекусить, а когда еле-еле полз по Хаммерсмиту вдоль излучины Темзы, съел бутерброд. И только в начале третьего добрался до места.
Я запер машину и пошел по дорожке. Дом был желто-кирпичным, на одну семью, со множеством елей во дворе и маленьким газоном. Снаружи стояли «мерседес» и «микра». Открытый гараж был забит хламом — в ящиках, прямо на полу и на полках лежали запчасти и инструменты. В гараже никого не было. Когда я снова повернулся к дому, в окне дернулась занавеска.
— Могу вам помочь?
Я обернулся. На дорожке возле дома стоял пожилой мужчина с садовым опрыскивателем на спине.
— Мистер Симмонс?
— С кем имею честь?
— Меня зовут Дэвид Рейкер. Кэти дома, сэр?
Он подозрительно посмотрел на меня:
— А что?
— Я бы хотел поговорить с ней.
— О чем?