Мы помолчали, обдумывая эти сведения.
— Алекс убил кого-то?
— Похоже на то.
— Судимость у этого Грина была?
— Нет. Он чист.
— А машину взяли напрокат?
— Да.
— Что сказали в прокатном пункте?
— Очень мало. Алекс воспользовался поддельными документами. Зарегистрировался под именем Лейтон Алан Грин.
— Остроумно.
— Да. Можно так сказать.
— Вы верите в это?
— Как вы думаете?
Я попытался это осмыслить. Все очень быстро менялось.
— Могу я получить копии этих папок?
Кэрри ответил не сразу.
Потом негромко произнес:
— Я отправил их вам вчера.
29
Обратный путь занял у меня три часа. Я остановил машину в конце улицы и стал наблюдать за домом. В окна дул сильный ветер. Летели снежинки. Мотор не работал, и в машине сразу же стало холодно. Адреналин уходил, стужа пронизывала насквозь. У меня по-прежнему не было ни пальто, ни носков, ни ботинок. Я потянулся дрожащей рукой к ключу зажигания, зубы стучали. Болели каждая царапина на лице и ступнях, каждый синяк на теле. Я повернул ключ. Мотор заработал вместе с печкой. Я медленно стал согреваться, и боль улеглась.
Наслаждаясь теплом, я смотрел в сторону дома. Улица всегда была спокойной, поэтому я надеялся, что сразу увижу все необычное. Но по опыту прошлой ночи знал, что эти люди не только бармены и молодежные пасторы — они следопыты и меткие стрелки. И убийцы. Они могли скрываться и исчезать. Преимущество по-прежнему на их стороне.
Я взглянул на часы. Одиннадцать двадцать семь. Возможно, они уже поняли, что Зак и Джейсон не вернутся. Хотя вряд ли уже здесь и наблюдают за домом, ожидая моего возвращения. Однако я не хотел рисковать. Мне требовалась еда. Одежда и обувь. Душ. А главное, убедиться, что меня не подкарауливают.
Я вылез из машины, запер ее и пошел через дорогу к дому. Оглядел улицу. Никто не сидел в машинах. Никто не наблюдал за домом. Те люди накануне вынули из моих карманов все, в том числе ключи, поэтому я обогнул дом и достал запасные из корзины, висящей рядом с задней дверью.
В доме было холодно. На всякий случай я осторожно обошел комнаты, но никого не было, и все лежало на своих местах. Папки, которые накануне отправил мне Кэрри, валялись на полу под почтовым ящиком, подписанные от руки, но без обратного адреса.
Я принял душ и оглядел себя в зеркале.
Все мое лицо было исцарапано, синяки шли по шее и верхней части груди. Отметины на теле напоминали о том, как сильно эти люди хотели моей смерти.
Я достал из шкафа теплую одежду: темные джинсы, свитер с длинными рукавами, который надевал для бега трусцой, майку, черную куртку и черное пальто, которое Деррин купила мне к Рождеству. Сунул еще кое-что в портплед и взял со шкафа во второй спальне старый портативный компьютер, которым никогда не пользовался. Компьютер был редакционным, но никто не требовал его обратно. В прикроватном столике лежал запасной мобильник, на котором еще оставались деньги, и моя кредитная карточка. Я забрал то и другое, прихватил кухонный нож вместе с папками, фотографией Деррин, бинтами и пластырем, чтобы заняться повреждениями, когда окажусь в безопасном месте. Запер дом и вышел.
В конце сада я оглянулся на подъездную аллею и заметил Лиз, мелькнувшую в своей гостиной. Увидел в окне дома свое отражение.
Человек в бегах.
Рана на лбу. Лицо в синяках. Я выглядел изможденным, усталым и вряд ли сумею выспаться, пока все это не кончится. Могут пройти дни, недели и месяцы. А возможно, в следующий раз я сомкну глаза с их пулей в груди.
Я повернулся и пошел к машине Зака.
Но тут же остановился.
Кто-то в куртке с поднятым капюшоном глядел в пассажирское окошко, приставив ладони к вискам. Я попятился и присел за садовую стену. Человек взглянул в сторону дома, не заметил меня и, обогнув машину спереди, подергал дверцу водителя. Когда он снова отошел от автомобиля, я мельком увидел его лицо: этот человек вломился в мою машину возле кладбища; я следовал за ним от пивной «Ангел». Он был неряшлив, в дневном свете выглядел совсем худым — и меня это сразу насторожило. Они могли устроить такую ловушку: притвориться, будто слабее тебя, а потом перевернуть все с ног на голову.
Человек оглянулся и пристально осмотрел фасад дома. Я видел, как его глаза сощурились, словно он понял — что-то произошло. Очевидно, он разглядывал улицу до моего приезда и теперь понял, что картинка изменилась.
Он похлопал себя по куртке. Есть у него пистолет? Я расстегнул портплед и достал нож. Бой, если он не подойдет близко, будет неравным. Но это лучше капитуляции. Если я хоть что-то понял в последние дни, так это то, что капитуляция бессмысленна. Получат они желаемое или нет — тебя все равно убьют. Сопротивление не давало мне больших шансов — но хотя бы что-то.
Я стиснул рукоять ножа, адреналин заставлял сердце биться чаше. Но тут человек снова взглянул на машину, повернулся и пошел в противоположную сторону. Я провожал его взглядом до конца улицы. Он оглянулся и скрылся за углом.
Я остался на месте. Это была ловушка. Определенно. Он знал, что это их машина, и раз она стоит на моей улице, значит, я дома. Возможно, он отправился звонить. Не хотел нападать на меня в одиночку. Или уже знал, что я сделал с другими. Так или иначе, мне следовало уезжать.
Я встал, перешел улицу, отпер замок дверцы пультом, сел за руль и быстро завел мотор. Поглядел в зеркало заднего вида, нажал на педаль акселератора и тронулся с места. Доехав до конца улицы, снова взглянул в зеркала. Человека не было видно — по крайней мере в ту минуту.
30
В трех милях к северу есть «Старбакс». Я припарковался в многоэтажном гараже в миле оттуда. Поскольку я ездил на одной из их машин, найти меня им было легче. Я заметил на ветровом стекле наклейку компании спутникового слежения. Если они умны — а они, несомненно, умны, — то позвонят туда и узнают местонахождение автомобиля.
Я выбрал диван в глубине кофейни, где было меньше света, и сел спиной к стене. Воспользовался их системой, чтобы войти в свой компьютер. В инбоксе была электронная почта от Кэрри. Предметным словом являлось «Фото». Ниже он написал: «На сервере его больше нет. Если нужна еще одна копия, дело плохо».
Я подключился к настольному компьютеру и открыл изображение. Фотография была сильно увеличена: лишь часть лица Алекса и окно позади. Пришлось уменьшить размер.
Лицо Алекса стало более четким. Я видел на его правой щеке шрам, полученный в детстве на футбольном поле, и смог как следует рассмотреть волосы. Они не были сбриты, как в тот раз, когда его заметила Мэри, но так коротко острижены, что кожа отражала падающий в окно свет. Кэрри был прав. Снимок сделан под странным углом. Похоже, Алекс лежал на кровати, а фотограф — возможно, Мызвик — на полу.
Я посмотрел на вид из окна.
За верандой, под бесконечным голубым небом, в уголке фотографии имелось еще одно маленькое голубое пятно. Другого оттенка. Я придвинулся ближе к экрану и увеличил изображение.
Море.
Комната выходила окнами на море.
Потом я заметил еще кое-что. Изменил размер снимка и увеличил оконное стекло с левой стороны. На стекле отражались перила веранды, за ними покрытый вереском склон холма и прибитая вывеска, буквы на которой шли в обратном порядке. Я перевернул фотографию, и надпись теперь ясно читалась.
«Лазарь».
Несколько дней назад я видел это имя на мобильнике Майкла.
Я взял вторую чашку кофе, позвонил Терри Дули, моему источнику в столичной полиции, и сказал, что угнали машину, которую накануне я взял напрокат в Бристоле.
— Молчишь месяцами, а потом сообщаешь, что у тебя угнали взятую напрокат машину? — Судя по звукам, Дули жевал. — Мне-то что?
— Я не могу спуститься к тебе в нору, чтобы дать объявление. Поэтому сделай за меня бумажную работу.
Дули засмеялся:
— Я похож на твою секретаршу?
— Только когда красишь губы.
Он промямлил что-то с набитым ртом. Потом заговорил: