— Намучились с поиском адаптеров для локальной сети, пришлось меняться по бартеру с одной иностранной фирмой. Мы им кое-что написали, а они нам взамен эти адаптеры, — похвастался академик и тут же пожаловался:
— А вот сейчас нужны персоналки. Имеется крупный заказчик, но у него нет валюты, только клиринговые рубли!
— Попробуйте у поляков поискать, — внезапно вспомнил я про ещё одного своего московского знакомого, который вот-вот начнёт торговать компьютерами, и судя по его рассказам, первую партию привезет как раз из Польши.
Знал от него я все в деталях, ведь мой приятель был большим любителем покрасоваться перед слушателями. Георгий, он же Гоша, он же Гога… После выхода фильма «Москва слезам не верит» друзья с удовольствием принялись называть его разными именами. Только вот адреса родителей приятеля не помню, где-то в Кунцево…
— Точно! Надо будет посоветовать Гоше! Это наш организатор. Мама у него в исполкоме Кунцевского совета народных депутатов работает. Мы там кооператив и организовали… А папа…
«А папа — зам начальника треста „Электроцентромонтаж“!» — не дожидаясь окончания фразы академика, мысленно договорил я. И оказался прав!
Вот так интересно! Это, что получается, я подскажу Гоше, где раздобыть компьютеры, которыми он потом мне же и будет хвастаться? Тьфу! Как все запуталось!
— Есть у меня мысль одна. Вы меня с этим парнем познакомьте, — прошу я своего партнера по боулингу.
Глава 7
— Конечно, а зачем вам? Он же не программист, и не инженер, — не понял меня академик.
Ясное дело, что объяснить, зачем мне нужен Георгий, я не смогу! Плевать, что Гоша — человек не самых выдающихся способностей в плане программирования, я просто с ним знаком, и знаю, что можно ожидать от парня. А куда пристроить его, я найду. Если подумать, то в столице больше никого из моих друзей, или хороших приятелей, и нет. А нехватка людей, которым я могу полностью доверять, ощущается остро.
— Кооператор он. Я вот тоже хочу свой кооператив открыть… Не сейчас, в будущем, — туманно поясняю я. — Посоветоваться надо. Опыт, так сказать, перенять.
— А, ну тогда конечно, — соглашается академик и чиркает телефончик.
Блестяще выигранная мною партия в боулинг, потом вторая… В общем два часа игры и общения протекли незаметно. Насколько я понял, институт, где трудится академик, уже юзает Оракл, но нелегально, по-пиратски, что называется. Но зарубежные партнёры повлиять на СССР не могут, да и не пытаются. Им главное, я так понял, создать прецедент и начать работать в нашей стране. Помня безуспешные попытки «Майкрософта» получить деньги с советских пользователей, я был скептически настроен к перспективе совместного бизнеса со своими новыми иностранными знакомыми, поэтому все внимание переключил на боулинг, тем более, норвежка также показала, что я ей мало интересен.
— А всё-таки, Толя, где вы учитесь? — допытывался Виктор, так представился академик, настояв, чтобы к нему обращались без отчества.
— В педагогическом на физвосе, — пришлось сознаться мне. — Боксер я.
— Ба! Товарищи… простите, господа! Перед вами олимпийский чемпион по боксу Анатолий Штыба! — громогласно объявил дядя. — А я всё думаю, откуда я вас знаю? Уже всех своих студентов припомнил, но не признал в вас математика. Лицо у вас такое… запоминающееся, — дипломатично произнес академик.
После этих слов и две красотки-мажорки за соседней дорожкой, и норвежская дива уставились на меня, заново оценивая. Стало как-то неуютно от таких хищнических взглядов. Хорошо, что время наше закончилось, и мы отправились на выход. Всё же незаметно для окружающих одна из девушек умудрилась сунуть мне бумажку с номером телефона! Это не могло не улучшить моего настроения, но ровно до того момента, когда, выйдя в холл гостиницы, я опять не столкнулся с чернокожим потеряшкой, тем самым, который пытался осчастливить меня двумя баксами. И дела у него, по всей видимости, шли не очень: два советских гражданина в штатском, настойчиво совали под нос негру какие-то корочки, будто тот может прочесть, что там написано. Блин, вот не зря я чуял неладное, точно — КГБ моего черного друга пасёт. Пройти мимо к лифту или вмешаться?
Зачем подошёл к этой троице в углу, я и сам не понял. Мятежная душа ищет бури?
— Парни, что вы от нашего иностранного гостя хотите? — интересуюсь я у мужиков лет тридцати, видя как те офигевают от моего русского, ведь из зала для боулинга мы спускались вместе с Хеле и Хельмутом, общаясь при этом на немецком, да и выгляжу я как типичный иностранец.
— А вы кто? — повернулся ко мне один из парочки, закрывая собой африканца… или афроамериканца?