— Черт, Салви не мог быть наркоманом.
— Но полфунта героина были там. Это вносит несколько интересных моментов.
— Хорошо. Необходимо тогда посмотреть результаты вскрытия. Мог быть пакетик оставлен там предыдущим жильцом?
— Нет. Проволока стальная и почти не покрыта ржавчиной.
— Что ты со всем этим сделал?
— Оставил все как было.
— Молодец. И что ты думаешь об этом?
— Никто из соседей никогда даже не видел Салви, он для них практически не существовал. Он хорошо скрывался. Квартиру снял по телефону, деньги заплатил авансом, продукты покупал в других местах и без доставки на дом. Нас может на что-то навести только источник, где он покупал героин.
— Тогда, — сказал я, — попроси Эрни подготовить для тебя последние списки распространителей наркотиков. Держи с ним связь через Ньюарк.
— Я понял. А прямые контакты с тобой?
— Как можно меньше. И будь осторожен. Красные ввели в дело нового человека.
— Я уже слышал… только они охотятся не за мной.
Я положил трубку, подошел к окну, сел на подоконник и стал смотреть на ночной город. Я ощущал легкое щекотание в желудке, какого раньше никогда не чувствовал. Я бывал на охоте, и мог быть убит. Довольно часто я был кроликом, чувствовал горячее дыхание собак у себя на спине и запах слюны. Они хотели растерзать меня, но кролику всегда удавалось уйти от погони. Пока. Но чувство, наполнявшее меня сейчас, было вызвано не опасностью подобной охоты. Меня мучили мысли об огнях ночного города, которые могут в одно мгновенье исчезнуть в кошмаре более яркого огня, который повиснет в воздухе как огромный гриб, на пространстве, покрытом такими же, одновременно появившимися грибами, если это допустить.
Я закрыл замок двери на два оборота, набросил цепочку, улегся на кровать и стал внимательно просматривать страницу за страницей информацию о сотрудниках «Белт- Эйр».
В большинстве случаев это были краткие, состоящие из двух-трех слов, ответы на специфические вопросы. В конце каждой страницы содержалось небольшое резюме типа: «любитель выпить» или «любит азартные игры». Одно из заключений говорило даже о необходимости более полноценной половой жизни. К сожалению, они не содержали определений деловых качеств нанимаемых. Судя по датам, большую часть своей работы по обследованию персонала Гамильтон провел в первой половине года. Только одна анкета не имела даты представления отчета Гамильтоном, хотя, возможно, другая дата указывала на начало расследования. После часа работы над бумагами я собрал их, снял пистолет с предохранителя и заснул.
Глава IV
Люди из Службы безопасности хорошо знали свое дело. Они действовали довольно оперативно. Ограниченные различными инструкциями и бюрократическими процедурами государственного ведомства, они, тем не менее, реагировали быстро. Хал Рэндольф и его свита явились в морг через тридцать минут, после того как я приехал, чтобы посмотреть результаты вскрытия Вито Салви.
Я вошел и сообщил маленькому, кроткому на вид человеку, зачем я пришел. Он, как его, видимо, инструктировали, попросил меня подождать и принялся говорить с кем-то по телефону. Пока я прохлаждался, меряя ногами истертый пол пропахшей антисептиком комнаты, вошел Рэндольф с двумя сопровождающими, здорово смахивающими на тех парней, с которыми он был, когда я застрелил Салви. Их лица выражали такой же профессиональный интерес, как и тогда.
— Давай, выкладывай, Тайгер, — сказал Рэндольф.
— Обычный интерес. Я ведь убил его, не так ли?
— Не ломай комедию. Говори, в чем дело.
— Да мне нечего сказать, пока я не увижу отчет по результатам вскрытия. Ты напрасно сотрясаешь воздух.
Рэндольф кивнул головой. Маленькому человеку даже не нужно было никуда идти, он просто выдвинул ящик стола и передал мне вынутые оттуда два скрепленных листа.
Вито Салви умер от выстрела из пистолета 45-го калибра, в момент смерти на теле были многочисленные ссадины и раны, которые не могли являться причиной смерти. Также были обнаружены: три старых пулевых ранения, несколько шрамов от ножевых ран, небольшая язва желудка, возможно, как следствие приема лекарств от сифилиса, и ранняя стадия развития катаракты правого глаза. Его последней пищей были чили, кукурузные хлопья со сливками и хлеб, что подтверждалось остатками еды, найденными у него на квартире.
Я вернул листы маленькому кроткому человеку, который взял их без всяких эмоций и засунул на место. Затем задвинул ящик стола и посмотрел на меня: