У меня неожиданно защемило в животе. Я напряженно стиснул ладони.
— Где?
— Когда мы расширялись в последний раз, то беседовали с несколькими сотнями претендентов. Выбранные мной, далее в обычном порядке проверялись мистером Гамильтоном. Окончательное решение принималось на основе результатов его проверки и моего заключения. У меня чувство, что этот человек мог быть одним из опрашиваемых мною людей.
Я уселся поглубже и потер лицо руками.
— И у вас нет материалов собеседований, — сказал я решительно.
Уже серьезным голосом она заметила:
— Нет… Но я часто делаю записи особо интересных моментов. Это не входит в мои обязанности, но изучение характеров на этой стадии работы очень важно.
— У вас есть эти записи?
— Дома. Они могут оказаться для вас вовсе и не так полезны, я редко использую имена, чаще просто нумерую их по порядку.
— Не важно, стоит попробовать.
— Кто он, Тайгер?
— Луи Агронски.
— Имя мне незнакомо, а у меня хорошая память на имена. Почему он так. важен для тебя?
— Потому что от него исходит угроза смерти для каждого человека в этой стране. — Я поднялся и кивнул ей: — Пойдем, сладость моя. Мы должны использовать каждую минуту, которая у нас еще есть.
Камилла Хант ничего не ответила. Она просто взглянула мне в лицо и, не говоря ни слова, взяла пальто, сумочку, и мы вышли с ней из комнаты.
Я показал мой пропуск у ворот, мы прошли на стоянку машин, сели в ее автомобиль и направились к автомагистрали.
Ее квартира находилась на восточной стороне Центрального парка, в довольно зажиточном районе 70-х улиц. Недавно отремонтированные в духе современных требований квартиры занимали те, кому еще настолько нравился разлапистый осьминог городских улиц, что они предпочитали жить в городе.
Швейцар позаботился о нашем автомобиле, а его помощник в черной униформе проводил нас до лифта и с услужливой улыбкой любезно удостоверился, что мы нажали нужную кнопку в кабине лифта.
Камилла жила на шестом этаже, ее квартира огромными окнами выходила на улицу. Она сняла пальто, бросила его небрежно на спинку стула и открыла дверцу бара, встроенного в стену:
— Приготовь выпивку, пока я переоденусь.
Я приготовил две порции виски с имбирным пивом и льдом и поставил их на кофейный столик. Через несколько минут Камилла вошла в комнату, одетая в свитер и черную юбку. В руке она держала пухлую кипу бумаг, которую положила передо мной на столик.
— Вот они, записывала внешние данные и реакцию людей, с которыми говорила, исходя из собственных суждений, и если это сможет тебе помочь, я буду рада. — Она взяла свою порцию виски и села напротив меня.
Записи выражали ее чисто внешнее впечатление о людях, вплоть до формы головы собеседника и характеристик его голоса. В них она пыталась объяснить отдельные черты характеров, отсутствие или наличие, по ее мнению, умственных способностей или каких-то других качеств, которые могли препятствовать или способствовать их работе в «Белт-Эйр».
Каждый листок я довольно тщательно просматривал, стараясь найти какие-то замечания, подходящие к характеристикам Луи Агронски, но ничего похожего не попадалось. Если он когда-нибудь и беседовал с Камиллой Хант, это никаким образом не было отражено в просмотренных мною бумагах. Просмотр бумаг занял около часа. Камилла молча наблюдала за мной, наполняя время от времени мой стакан, когда я его в очередной раз опустошал. Иногда она поправляла меня, если я случайно брал листки не в надлежащем порядке, или объясняла значение своих замечаний.
Так продолжалось до тех пор, пока я не перевернул последний листок, в полном отвращении откинулся назад и прикрыл глаза.
— Черт, — сказал я, — опять ничего.
— Мне жаль.
— Не твоя вина, детка.
— Ты можешь мне сказать о твоих проблемах?
— Нет.
— Это связано с «Белт-Эйр»?
— Я не знаю. Это связано со смертью Дага Гамильтона, но я пока не знаю точно каким образом. — Я взглянул на нее. — Ты хорошо его знала?
— Мы работали вместе, но я мало что знала о нем. Он был нанят на работу непосредственно директором. Мы вместе обедали пару раз, я следовала его советам касательно принимаемых на работу, иногда помогала ему по его делам. В личном плане я находила его довольно заурядным. Хотя с работой он справлялся прекрасно.