— Да снимите вы рюкзак! — Орал кто-то из людей. — Всех поубиваете! Сумасшедший дом какой-то.
— А ну, посторонись, интеллигенция тифозная, — Матвей Егорыч отпихнула какого-то мужичка в очках.
Потом решил, что рюкзак и правда лучше снять. Он стянул его с плеч и поставил на поручни. Но видимо, где-то не удержал вес в руках, или кто-то его нечаянно толкнул. Матвей Егорыч выпустил рюкзак, отправив его в свободное падение…
Хорошо, что фонари на эскалаторе были на высоких металлических ножках, а не стеклянные плафоны. Рюкзак поехал вниз, поочерёдно сталкиваясь с фонарями. На третьем или четвёртом фонаре его траектория изменилась, и он влетел в стоящий на эскалаторе народ.
— Вы там что? Совсем охренели? — Орали снизу.
— Там ничего не разбилось? — Орал дед сверху.
— Сейчас лицо у кого-то там наверху разобьётся, — Ответил один из пострадавших, потирая макушку.
— Мокро и воняет из вашего рюкзака, — Отозвались снизу.
— Знатно воняет, — Добавил кто-то. — Градусов на 70, не меньше.
Народ, слава Богу, перешел на положительный настрой. Переросток стоял весь красный и даже как-то растерялся. По его виду было понятно, что ему хотелось сказать: «Он не со мной. С этим человеком мы незнакомы». Я двигался на расстоянии, чуть сзади, потому что толпа людей не давала протиснуться ближе к Матвею Егорычу.
Но самое интересно было ещё впереди. Поездка на метро, как оказалось, это масса новых впечатлений для деда Моти. Мне кажется, он даже начал наслаждаться этим процессом, испытывая острые ощущения, как на аттракционе.
Эскалатор наконец-то включили и все благополучно спустились вниз. Ну, почти благополучно. Когда Матвей Егорыч доехал, то образовалась ещё одна небольшая свалка. Те, кто ехал перед дедом, предусмотрительно уплотнились ещё до пуска эскалатора. Все продвинулись на один шаг, на всякий случай. Присутствие деда Моти за спиной явно их настораживало.
— Андрюха! Мне щас ноги отрежет! Иди вперёд! Держи его! — орал Матвей Егорыч, заметив, как приближается конец лестницы и ступеньки скрываются куда-то в подпол. Кого «его» он не уточнил, но было понятно, что скорее всего, сам механизм. Переросток был уже не просто красный, он переливался всеми оттенками малинового, упорно делая вид, что «Андрюха» — вовсе не его имя. А он, если что, просто мимо проходил.
Дед, видимо, не желал расставаться с ногами. Поэтому неуклюже пятился назад, создавая новую давку.
— Матвей Егорыч! — Не выдержал я, там самым непроизвольно признаваясь в непосредственном знакомстве с этим человеком, успевшим за какие-то минуты внести сумбур в налаженную столичную жизнь. — Просто перешагните, и всё!
— Прыгай дед! — кричал кто-то из людей.
— Давай смелее! — поддерживал народ.
Их уже просто веселило все происходящее. Наконец-то ступеньки довезли Матвея Егорыча до конца, и он неуверенно шагнул. Оказавшись на твёрдой поверхности, тут же замер. Соответственно, народ сзади начал наваливаться, создавая новую пробку. Просто он подобрал по дороге свой рюкзак и хотел немедленно проверит его содержимое.
— Что же за люди такие? — Возмущался дед Мотя, когда мы через несколько минут стояли уже в стороне. Вместе с дежурным по эскалатору и молодым милиционером. Его, что вполне ожидаемо, позвал кто-то из работников метрополитена.
— Ну, это же общественный транспорт, — пояснял дежурный. — Тут нужно внимательнее.
— Внимааательнеееей, — передразнил Матвей Егорыч, — Они что, подождать не могли, пока я проверю все и дух переведу? Нет же, надо переть и в спину толкать ещё.
— Так все спешат, а вы проход перекрыли, — оправдывался дежурный.
— Это ты на что намекаешь? — Снова завелся Матвей Егорыч. — Это я такой толстый, что меня и не обойти? Да я в лучшей спортивной форме. Ясно? В свои то годы. Это вы всё в своих городах бегаете, как глисты в жопе. Оттого и тощие такие. Пойдем отсюда!
Последние слова предназначались мне и Андрюхе. Я как раз тихо объяснял молодому менту ситуацию. Мол, дед впервые из деревни в город выбрался. Стресс и все такое. Ветеран. Воевал. Возраст не юный. Что с пожилого человека взять. Тихо, потому что если бы дед Мотя услышал это, мы пошли бы на новый виток скандала, в котором он бы популярно разжевал всем нам, кто тут пожилой, а кому и на хрен можно пойти.