— Петр Николаевич, простите, можно мне сейчас уйти. Я все понимаю…Но сил нет.
Для пущего эффекта начал даже подвывать.
— Слушай, нужно к врачу обязательно. Ты смотри, у тебя лицо, какое бледное.
Я встал со стула, и попятился к двери. Не разгибаясь. А сам думаю, конечно, бледное. Побледнеешь тут, если засада полная.
— Прям сейчас к врачу. Сразу. Ничего? Можно? То есть, разрешите? — Бормотал я, продолжая двигаться к выходу.
Задом уткнулся в дверь, нащупал, не оборачиваясь, ручку и выскочил из кабинета.
По коридору пронёсся вниз. Успокоился только на улице. Остановился, переводя дыхание.
Чертов Жорик. На хрен ему понадобился этот дебильный ОБХСС? Чего не сиделось в Академии? Пошел бы, блин, в международную тему. Устроился бы где-нибудь каким-нибудь атташе. Или секретарем. Да кем угодно.
Поднял голову и посмотрел на окна. Главное, что кабинет, где мы сидели с опером, общаясь, между прочим, приватно, находился на другой стороне.
— Надо соскакивать. — Сказал я вслух, непонятно кому, и в ускоренном темпе стартанул с территории отдела.
Вообще, конечно, лучше всего, реально добиться, чтоб меня поперли с этой стажировки. Не знаю, зачем она была нужна настоящему Милославскому. Но я точно не собираюсь ни в какой ОБХСС. Мало того, оно мне нахрен не сдалось, так ещё и опасно.
Выскочил на улицу и свернул направо, планируя пройтись до ближайшего метро. Заодно подумать, как избавить советские органы от моего сомнительного присутствия. Нам однозначно лучше быть порознь. Мне и органам.
Однако, именно в этот момент, навстречу попался какой-то парень. Он шел с бутылкой кефира в руке. Учитывая, что ни он, ни я внезапного столкновения не ожидали, как всегда и бывает в таких случаях, усандалились друг в друга со всей силы.
Глава 10
Стасик
— Твою ж мать! Ну, что за день?!
Пацан, опустив голову, рассматривал, как по его джемперу из тонкой, явно не советской шерсти стекает густой советский кефир.
— Ты че, блин, в глаза долбишься?! — Сорвался я на этого придурка.
Просто все вышло неожиданно. Купил себе кефирчика, называется. Душу порадовать. Мне сильно было любопытно вот что. Много раз слышал от людей более старшего возраста, будто в союзе все в миллион раз лучше. И молоко делали из молока. И хлеб из хлеба. И мясо из мяса. Поэтому, пока топал от управления вневедомственной охраны, заскочил в первый попавшийся гастроном, чтоб проверить миф о советской продукции лично. В армии у меня такой возможности, естественно, не было. В поезде я тихо охреневал и о подобных вещах совсем не думал. С вокзала мы сразу поехали к Исаеву. Там выпили и закусили домашней едой, приготовленной матерью Олега.
А вот теперь стало очень любопытно. Взял себе булку и кефир. Благо, деньги у меня имелись. В армии, нам даже зарплату выдавали. Бережливый Соколов ухитрился ее приныкать до дембеля.
Булка испарилась в первые же пять минут. Может, конечно, с голодухи. Однако вкус заметно отличался. Это, да. Про цену я вообще молчу. Мне вот этот расчет в копейках казался чем-то удивительным и смешным.
Кефир только открыл, намереваясь продолжить дегустацию. И тут этот дебил выскочил из-за угла.
— Слышишь! Кто долбится?! — Пацан поднял голову, оторвавшись от испорченной вещи.
Узнал его сразу. Тот самый мудак, который толкнул меня на вокзале. Просто я в момент нашей первой встречи обратил внимание не только на его фирменные шмотки, но и на характерную внешность. Про таких говорят — «красавчик». Эти глаза, синего цвета, больше подошли бы какой-нибудь девице. Мужику они вообще ни к чему. Слишком выразительные. Сейчас, вблизи, еще рассмотрел родинку. Как у этого… Блин…Фильм был старый про гардемаринов. Точно! Вот кого он мне напоминает.
— Ты?! — Пацан меня тоже узнал. Ни черта себе. Надеюсь не по той же причине, по какой и я. Потому что мы с Соколовым — брутальные самцы. А не смазливые мальчики. Особенно сейчас, когда сильно изменились физически.
— Совсем, что ли, башка не соображает? Не можешь вести себя в городе, сиди в своем селе, ковыряй коровье дерьмо. — Добавил он ублюдочно высокомерным тоном. Вот сразу же захотелось дать ему в рожу.
Не зря он взбесил меня ещё при первой встрече. Конченый тип.
— Да ты охренел? — Поинтересовался я культурно. Просто, когда назревает драка, а она у нас очевидно назревала, потому что блондинчик набычился и сжал кулаки, я всегда становлюсь необыкновенно вежливым. Особенность такая. — Ты где село увидел, придурок? Я — коренной москвич.
Ну, тут, конечно, вопрос относительный. Соколов, вроде, с периферии. А я сам, да. Родился в столице. И родители тоже отсюда. Так что, по сути, это правда.