— То так, то иначе. То крысой, то собакой. Но какой же я господин? Видишь, у меня дыры на локтях. Даже не заплаты, как у тебя. Мы с тобой из одной семьи.
— Нет! — сказала Маленькая Э.
— Да! — возразил Цзинь Фу. — Среди четырех морей все люди братья. Черноволосые, безбородые — китайский народ. Так что можешь меня звать старшим братцем.
— Слушаю, старший братец Цзинь Фу, — сказала Маленькая Э и подошла ближе.
— Так когда же люди едят сладости?
— Под Новый год едят, — сказала Маленькая Э и загнула один палец. — В пятый день пятого месяца едят такие треугольные рисовые пирожки, завернутые в листья тростника. Потом в седьмой день седьмого месяца тоже праздник. А в девятый день девятого месяца едят круглые лунные пирожки.
— Молодец, — сказал Цзинь Фу. — Всё ты знаешь, — и протянул ей большой кружок засахаренной моркови. К сахару прилипло золотистое куриное перышко.
— Это для красоты? — спросила Маленькая Э.
— Для сытости, — ответил Цзинь Фу, осторожно снял перышко и спрятал его в карман.
Маленькая Э засмеялась шутке, надкусила морковь и сказала;
— А я вас сразу узнала! Вы в красной тележке ехали из Ханбалыка, а мы шли по дороге. Я вас знаю, знаю!
— Кто же я? — спросил Цзинь Фу. и пытливо посмотрел прямо в глаза Маленькой Э.
Но она смутилась, потрогала липким от сахара пальцем его колено и сказала:
— Я не знаю. А кто вы?
— Я и сам не знаю, — ответил Цзинь Фу и сделал страшные глаза, но Маленькая Э поняла, что он просто играет с ней. Глаза его были не страшные, а круглые и смешные. Маленькая Э рассмеялась и совсем расхрабрилась.
— Право же, я не знаю, — повторил Цзинь Фу и сам засмеялся. — Что со мной было, перестало быть, и что я умел, тому разучился и теперь я не я, и я не знаю, кто я, и ты тоже не знаешь.
— Я знаю, — сказала Маленькая Э. — Вы мой старший братец и я вас очень люблю и уважаю. А кто были эти господа во дворе? У одного такой страшный голос, а у другого такие густые брови!
— Это все мои братья, — ответил Цзинь Фу. — Со страшным голосом — это Лэй Чжень-чжень, Грохочущий раскат грома. Стоит ему взмахнуть рукавом, и тотчас все враги упадут мертвыми. Стоит топнуть ногой, и рушатся стены городов. С густыми бровями — это Хэй Мянь — Темное лицо — хранитель большого сундука. В этом сундуке все драгоценности императоров, полководцев и прекрасных дам. Но поверх них лежит почтенная одежда счастья, вся в пестрых заплатках. Кто ее наденет, сперва испытает много горестей, но в конце концов ждет его все, что он пожелает.
— Хотела бы я надеть такую одежду, — сказала Маленькая Э и слизнула с пальцев последние капельки сахара.
— Ты и так в ней ходишь, — ответил Цзинь Фу, но тут его позвали. Он вскочил и убежал.
Маленькая Э поднялась наверх. Сюй Сань уже проснулась.
— Я только что встретила моего старшего братца, — сказала Маленькая Э. — И у него еще много братьев, и все они удивительные волшебники.
— У тебя нет никаких братьев, — ответила Сюй Сань. — Что это ты выдумываешь? Какие могут быть волшебники в придорожной гостинице, куда я принесла тебя ночью, когда ты спала? А сейчас нам время идти дальше. Поедим и пойдем.
Но едва они вышли за городские ворота, как одна за другой начались необычайные встречи.
Глава девятая КАК ПЛЯСАЛИ ЛОДКИ И ПЕЛИ КУКЛЫ
Ежегодный праздник и ярмарка в местном монастыре — большое событие в жизни окрестного населения. Не только из деревень, из всех ближних и даже из некоторых отдаленных городов стекаются в монастырь богомольцы. Кто вымолить себе долголетие, здоровье, внучат, хоть немного удачи. Кто купить сыну игрушку, а жене сережки. Но самое главное — полюбоваться удивительными зрелищами.
Конечно, Сюй Сань не смогла отказать Маленькой Э, которая смотрела на мать умоляющими глазами. Да и сама она, хоть и плохо себя чувствовала и сердце у нее болело от тяжелой заботы, все еще была молода, и ей тоже хотелось немного развлечься и забыться.
«Один денек не в счет, — подумала она. — Завтра пойдем скорей и нагоним потерянное время». И, выйдя за южные ворота, она не пошла по большой дороге, а свернула в сторону, к монастырю.
Чем дальше они шли, тем трудней становилось продвигаться вперед. То и дело попадались им люди, которые, сделав три шага, падали в земном поклоне, опять подымались и, после трех шагов, опять опускались на колени. Этих людей приходилось обходить, чтобы не наступить им на руки. А тут вдруг чуть не наткнулись они на человека, который шел на четвереньках с конским седлом на спине. Сюй Сань вскочила и столкнулась с другим, который едва двигался, так он весь был увешан тяжелыми цепями. Маленькая Э то и дело дергала мать за полу халата, спрашивая объяснений.