Валю вдруг рассмешил и вместе с тем разозлил этот подчеркнуто директорский тон и вид Светозарова.
— А я и не рассчитываю, — насмешливо ответила она. — Как-нибудь без вас справимся, товарищ директор.
— Вот, вот… — несколько удивленный, пробормотал он. — Об остальном я распоряжусь. И вообще, вы не теряйте связи с нами, заходите в контору. Возможно, претензии возникнут и тому подобное…
— А вы к нам разве не зайдете больше?
И опять Светозаров неожиданно для себя смутился.
— Зайду, конечно… обязан, так сказать.
— А вы бы не по обязанности?
Валя улыбалась глазами, и не понять было — серьезно она говорит или шутит. Светозаров решил, что эта дерзкая девчонка попросту разыгрывает его, и сердито сказал:
— Не буду вас задерживать, всего хорошего.
— И вам также…
Он быстро вышел, а Валя подбежала к запыленному окошку, смахнула пыль рукавом белого халата и стала смотреть, как он идет по ископытенному грязному снегу в своих теплых хромовых ботинках и не по-здешнему коротком пальто с серебристым каракулевым воротником — высокий, неприступно важный и недоуменно нахмуренный.
«Нет, он определенно симпатичный, даже разозлиться по-настоящему не умеет, — не замечая, что улыбается, думала Валя. — Ему, наверно, еще и тридцати нет…»
3
Костя всегда берег и всеми силами старался упрочить репутацию своего клуба, а после того, как в прошлом году он занял первое место на районном смотре, забот стало еще больше. Конечно, Костя понимал, что без ребят он не сумел бы многого сделать, но и похвалы в свой адрес тоже считал справедливыми. Как-никак, до него клуб влачил очень уж тихое и неприметное существование, это признавали все. Заведовала им пожилая женщина, обремененная семьей, и ей было не до веселья. А Костя мог при случае и сплясать, и спеть, и лекцию прочитать, и даже хлесткие частушки на какого-нибудь лодыря сочинить. Он вообще был видный парень — статный, с улыбчивыми глазами, вежливый и скромный, но в то же время умевший быть серьезным и строгим, когда этого требовали обстоятельства.
Танцы в «репертуар» клубных вечеров помогла ввести Косте Валя. С этого, собственно, и началось их знакомство. Прежде танцы были не в моде — не потому, что их не любили, нет, — просто мало кто из девушек и особенно парней умел прилично танцевать. Старинные хороводы и буйные, с горячей пылью из-под каблуков, пляски «напарочку» — удаль и отрада отцов и матерей в годы их молодости — оказались позабытыми. Зря, конечно… Поэтому-то и редко звучала в клубе задорная музыка. Будоражила она захлебывающимися голосами гармошек лишь в большие праздники да еще в те майские вечера, когда девчата, повинуясь зову весны и сердца, до утренней зорьки распевали под клубными окнами грустно жалующиеся, а чаще озорные, подмывающие в пляс частушки…
Теперь в распоряжении Кости не один гармонист с «хромкой», а целое трио баянистов и даже гитарист — Сергей Коряков, механизатор. Но те же ребята, которые участвовали в самодеятельности, помогали Косте и в других «мероприятиях», например, в оформлении наглядной агитации.
К экономическому семинару Костя готовился с особой тщательностью. Еще бы! Ведь приедет начальство из управления во главе с Дубровиным, председатели колхозов, специалисты. Вот только темы семинара Косте никто не догадался сообщить, и сам он тоже толком разузнать не мог. Светозаров сказал, что разговор, наверное, будет о завершении зимовки скота, а отец на вопрос Кости только рукой махнул:
— О подготовке к севу пойдут прения, младенцу ясно. Время такое подходит — о чем еще толковать?
Костя поступил соответственно: отразил в лозунгах и плакатах и то и другое. Но главным были все-таки «маяки». Их портреты, вырезанные из газет и сделанные своими фотографами по специальному заказу Кости, и описания опыта их работы были развешены по стенам на больших картонных листах. На взгляд Кости, все было честь честью. Особенно красочным выглядел лист, посвященный Вале Лесуковой. Костя оформлял его сам. И все же в душе у него шевелилось опасение: а вдруг что-нибудь позабыл?..
Участники семинара заполняли клуб медленно. Кто-то отстал по дороге с фермы, человек пять председателей колхозов курили и разговаривали на крыльце, иные встретили местных знакомых и делились новостями. Дубровина со Светозаровым тоже пока не было.