— Ты тот самый богатырь, — констатировал голос в голове мальчика. — Который может развалить ползамка.
— Чего это только половину? — обиделся веривший в себя Добрыня, но шляпа не ответила, выкрикнув диаг… то есть факультет. Богатырь, прочем, желал продолжения дискуссии, потому стукнул головной убор, прокомментировав свои желания.
— Во второй половине будет девочка твоя обретаться, — объяснила Шляпа, понимая, что не сбежишь.
— А если вот так развалить? — потекли минуты, в течение которых богатырь демонстрировал разные подходы к разваливанию замка, артефакт пытался спорить, но в конце концов, по ощущениям мальчика, потерял сознание. По голове что-то стукнуло.
— Хрень какая-то… — произнес идентифицировавший меч Добрыня, решив засунуть его обратно, стараясь не пробить при этом головной убор насквозь. Оставшийся нераспределенным рыжик ошарашенно смотрел на не подающую признаков жизни Шляпу, а богатырь проследовал за стол, взгромоздившись на скамью рядом с Ягой. Девочка улыбалась как-то очень загадочно, отчего Добрыня сделал вывод: «не обидели».
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор радостно, едва сдерживаясь, чтобы не захлопать в ладоши, разглядывал детей. Гарри выделялся своим мужественным видом, а заметив рядом с мальчиком и девочку, Альбус расплылся в улыбке. Началось распределение, на котором сразу же появились сюрпризы. Первачки были явно кем-то напуганы, поэтому стройными рядами шли на Хаффлпафф, кроме находившегося в Мунго по причине выпадения из поезда Малфоя, и умненького, как оказалось, Гарри с девочкой.
— Ах, Гарричка, — сюсюкнул директор, что, к счастью, никто не услышал. — Какой он упитанненький, и уже девочку защищает…
— Опять у него сок перебродил, — оценив выражение лица Альбуса, заключила школьная медиведьма. — Значит, будет цирк… — в голосе женщины звучала обреченность.
— А как так? — поразился Северус Снейп, наблюдая за тем, как в ужасе косящиеся на все вокруг дети стройными рядами уходят к барсукам. Даже Крэбб и Гойл! Даже Гринграсс! Даже… а нет, Паркинсон упала в обморок.
— Что-то, видимо, случилось… — мадам Спраут счастливой тоже не выглядела, потому что факультет не резиновый. — Надо выяснить, что!
— Вот вы и выясняйте, — вздохнула мадам Вектор, не ошибшаяся в юном герое. — Ну и Филиусу посочувствуйте: у него герой на факультете.
— У Филиуса есть волшебная бутылочка, — вкрадчиво сообщил декан умников. — Для философских дискуссий.
Декан Рейвенкло еще не знал, что в образе героя нашел собрата по разуму и подходу к дискуссиям. Северус же еще раз оценил конституцию ненавистного Поттера, задумавшись о вечном.
— А что с Уизли делать будем? — заинтересовалась мадам Вектор, увидев последнего нераспределенного, на котором сломалась Шляпа. Напряженное молчание было ей ответом.
По сравнению с царскими пирами ужин был легким, что богатыря не расстроило, поэтому он принялся за трапезу, позаботившись о девочке, конечно. Как же можно о девочке не позаботиться? Именно поэтому Добрыня положил в тарелку явно изголодавшейся Яги всего понемногу. С сомнением осмотрев гору различных продуктов питания, возвышавшихся в тарелке, девочка решила мальчику намекнуть, позабыв о том, что богатыри намеков не понимают.
— Добрыня, я маленькая, а еды много, — осторожно произнесла самая сильная ведьма на окрестные тысячу миль.
— Вот именно, — кивнул тот. — Ты маленькая, тебя всяк обидеть норовит, поэтому надо питаться, чтобы были силы.
— Ладно, — смирилась легендарная представительница мифологии, подумав о чарах стазиса и ускоренном метаболизме.
— Ничего, мы тебя еще откормим, — уверенно проговорил активно двигавший челюстями богатырь. — А то худенькая такая, что смотреть жалко.
— Богатырь с синдромом наседки мне встречается впервые, — очень тихо призналась Яга, принявшись трапезничать.
Стол вокруг Добрыни стремительно пустел. Но богатырь ел не только то, что было у него на столе, а пользуясь силами колдовскими, потреблял все, что находилось в поле зрения. На него начинали поглядывать с уважением, особенно вороны, знавшие цену такому голоду. Часто забывавшие поесть ученые люди поддержали устремления товарища по факультету, отчего готовившие еду эльфы начали падать от перенапряжения, чего Яга, впрочем, пока не знала.
Опробовав местные десерты, Добрыня огляделся, но ни браги, ни медовухи не увидел, отчего обиделся. Эльфы готовы были помочь ему изо всех сил, но просто не могли, потому что спиртное осталось только в кубышках, куда ходу домовикам не было. Поэтому волшебные существа только тихо плакали от безысходности. Трапеза, впрочем, быстро закончилась, и началась бессвязная речь директора.