Часть 17
Утром Добрыни в доме не оказалось, из чего Яга сделала логичный вывод о том, что праздник еще не завершился. Магов жалко не было. Позавтракав, девочка с чашкой какао уселась в гостиной, куда подтянулись и родители. Настало время поговорить, да и защитить их, ибо малышке, когда вернется, нужно будет тепло. Яга очень хорошо понимала, что такое родители для такой мелочи, поэтому собиралась сделать все, чтобы подобное не повторилось.
— Что с нами случилось, дочка, мы уже знаем, — начала разговор мама. — Нам… рассказали. Ты сможешь нас простить?
— Да я уже, — ответила Яга, отпив из большой чашки. Нравился ей этот напиток. — Надо будет вас защитить, кстати.
— А с тобой что случилось? — поинтересовался папа девочки, внимательно разглядывая дочь. — Ты очень сильно изменилась.
— Убили меня почти в школе, — ответила Яга, грустно улыбнувшись. — В нужнике топили, потому включились защитные механизмы, но я скоро стану прежней, потому что мы уже практически всех разбякнули… Надеюсь, когда я стану прежней, у вас не будет мысли меня бить? И разлучать с мальчиком кстати, а то я опять…
— Не будет у нас таких мыслей, — вздохнул мистер Грейнджер. — Я против массажа попы, особенно девочкам. Наверное, поэтому…
— И крыша под принуждением потекла, — поняла девочка, отчего миссис Грейнджер поморщилась. Женщина считала, что применять такие слова девочкам неправильно. В этот момент у дверей что-то с шумом рухнуло, обратив на себя внимание родителей, затем запахло винно-водочным комбинатом и послышался нарастающий звук, сделавший разговор невозможным.
— На танковый дизель со снятым кожухом похоже, — прокричал мужчина, выдавая некоторый опыт службы в армии. Яга вздохнула и махнула рукой. Запах мгновенно исчез, как и звуки.
— Ну Ягусенька, за что? — послышался голос от дверей.
— Это Гарри Поттер, мой жених, — прокомментировала девочка. — Он что-то праздновал с нашим деканом, но уже трезвый, — она перешла на русский. — Добрынюшка, от Мира Магии что-то осталось?
— Ну… хм… наверное, — неуверенно ответил богатырь, почесав лохматость рукой, в которой был зажат какой-то предмет. — Что это?
— Покажи-ка, — попросила Яга и рассмотрев, хихикнула. — Это печать Визенгамота. Ну, считай, королевская, значит.
— Твой жених в таком возрасте пьет? — удивился мистер Грейнджер.
— А, не обращайте внимания, — отмахнулась девочка, разглядывая печать. Предмет попытался налиться красным светом, но потом, видимо, передумал. — Его родственнички убили, но он тоже скоро станет собой. Заодно и маму с папой его найдем, ибо нечего сиротой бегать.
Наблюдая за тем, как дочка обходится с мальчиком, Грейнджеры видели даже не жениха с невестой, а сложившуюся семью, не один год прожившую бок о бок. В чем-то, на самом деле, так оно и было. В этот момент в окно влетела сова, ибо на волшебную периодику типа «слухи и домыслы» девочка, разумеется, подписалась. Пока родители разглядывали засмущавшегося Добрыню, Яга вчиталась в то, что принесла сова.
— Министерство частично разрушено, министр низложен, — прокомментировала девочка. — Неплохой результат праздника… О! А это что? Ого! Добрынюшка, вы, оказывается, преступность уничтожили.
— Вроде б не убивали никого до смерти… — задумчиво произнес богатырь, пытаясь вспомнить преступность. Вспоминались только визжащие голые бабы, проигрывавшие в сравнении с нынешней Ягой, по мнению Добрыни.
— Вы их перевоспитали… — захихикала яркая представительница славянской мифологии. — Как здесь написано: изуверскими дисциплинарными методами.
— Налили и не дали похмелиться? — удивился Добрыня. — Да нет, не звери же мы…
— Ремнем перевоспитали, — сообщила девочка, вчитавшись. — Обещали приходить каждую субботу, после чего преступность принялась умолять аврорат пустить их в тюрьму.
— А… вот чего Хагриду ремень-то нужен был… — понял русский богатырь, память которого объявила забастовку. — Тогда да… Понимаю. Что у нас по плану?
— Родители взяли отпуск, поэтому едем развлекаться, — объявила Яга, улыбнувшись. — Потом готовимся к празднику и едем в школу.
— Чтобы развалить ее окончательно… — задумчиво проговорил Добрыня. — А что? Мне нравится!
Родители поняли, что детство мальчика веселым совсем не было, потому что его родителей похитили, а родственники ребенка невзлюбили. Вскоре ожидалась, как Миона сказала — «поближе к рождеству», истерика дочери, ибо свою девочку мистер Грейнджер знал достаточно хорошо. А каково будет мальчику, даже думать не хотелось. Поэтому намечались длинные праздники безалкогольного типа.