— Ну… не надо, наверное… — неуверенно сообщила любившая учиться девочка. — Где же тогда школа будет?
— Не тот аргумент, — хмыкнул не очень позитивно относившийся к школе в принципе мальчик. Он ударил стену головой, отчего где-то сверху что-то затрещало. Мимо окна пролетело что-то, похожее на шпиль башни. — Придумай что-нибудь другое.
Гермиона погрузилась в размышления, забыв при этом ныть, Гарри долбил стену, по всему замку паниковали учителя, радовались дети и выли остатки призраков. Мерные удары сотрясали строение, и тут случилось самое страшное — домовики дошли до кондиции. В кондиции они пребывали считанные секунды, особо много плохого сделать не успев, но их было много, поэтому Василиск проснулся на вершине елки в несколько удивленном состоянии, директорская башенка стала фильтром канализации, а душевые приобрели прозрачные стены. Что поначалу не привлекло никакого внимания, а потом заинтересовало цербера.
Замок начал угрожающе раскачиваться. Как оказалось, факультет Гриффиндора поймал рецидив, поэтому их башня на внутреннем смазочном материале доехала почти до Хогсмида. Остальные же радовались и паниковали попеременно. Тяжело вздохнув, осыпалась гостиная факультета змеек, в которой, к счастью, ничего и никого не было.
— Всем школьникам! Особенно Гарри Поттеру! Срочно! Срочно собраться в Большом Зале! — прозвучало объявление. В башне Рейвенкло декан напоил старост, поэтому они громко пели какую-то заунывную песню, в такт раскачиваниям строения.
— Гарри! Гарри! — позвала мальчика Гермиона, вытерев слезы. — Пойдем, послушаем, что сказать хотят, а замок можно же и потом развалить?
— Хорошо, — улыбнулся мальчик, радостный оттого, что его девочка перестала плакать. Он понес ее в Большой зал, через окна наблюдая за тем, как башня родного факультета куда-то улетает на огромных крыльях под странную музыку.
— Печалька, — тяжело вздохнула самая сильная ведьма в Хогвартсе, поэтому в Большом зале принялись плясать, показывая умильные рожицы, очень испуганные эльфы в попытках развеселить очередную Несмеяну.
Некоторые процессы молодого женского организма напомнили о себе Яге непрошенной грустью. Проанализировав свое состояние, причину пустить слезу женщина обнаружила, потому предприняла некоторые меры, в завершении которых принялась увлеченно целоваться с Добрыней, от такого в первый момент ошалевшего.
— Ты чего, мать? — поинтересовался богатырь, когда смог перевести дыхание.
— Узнала, что рожать смогу, — объяснила Яга свое поведение. — Так что быть нам, Добрынюшка, семьей… Тыщу лет мечтала.
— Да я, вроде, и не против, — пожал плечами богатырь. — Девка ты видная получилась, ну а то, что нечисть, так у каждого свои недостатки.
— Вот и ладненько… — задумчиво произнесла женщина, обдумывая зашедшую в голову мысль. — Отнеси-ка меня к Грейнджерам, что ли.
Миссис Грейнджер на Поттеров смотрела с некоторой завистью — ее муж на руках не носил. Это она еще не знала, что младший Поттер и Гермиону на руках носит, потому что так папа сказал. А папа всегда прав — это-то Гарри запомнил. Яга, обдумывая свое состояние, поняла, что ее беспокоило, потому обратилась к матери второй по силе ведьмы на Островах.
— Скажите-ка, миссис Грейнджер, а вы Гермионе про женские дни рассказывали? — поинтересовалась рыжеволосая женщина.
— Не помню… — честно ответила миссис Грейнджер, наморщив лоб. — Считаете, может быть проблема?
— Ой… — ответила ей Яга. — Гарри об этом тоже знать неоткуда… ой, что бу-у-удет…
— Да ничего не будет, — спокойно ответил Добрыня. — Ну, развалят замок, ну так туда ему и дорога…
— Ты неправ, милый, — это слово выскочило неожиданно, чуть не заставив рыжеволосую задуматься. — Дети пораниться могут! Так, я в Хогвартс!
Яга успела как раз в тот момент, когда у школы сорвало башню. Судя по расцветке, это была башня Рейвенкло, отправившаяся в полет под заунывный мотив, в котором угадывались волынки и пьяные голоса. Проследив глазами за башней, женщина тяжело вздохнула, направив свои стопы туда, где могли обретаться дети, если Гермиона не плакала.
— Судя по всему, опоздала я, — задумчиво проговорила Яга, оглядывая полуразрушенный Хогвартс.
В Большом зале обнаружилось множество детей, но два факультета отсутствовали в полном составе, что заставило женщину вздохнуть. Она нашла глазами своих двоих, при этом сыночек поступил абсолютно правильно — закармливал девочку сладким, не давая той думать. Учитывая, что Гермиона при этом находилась на руках мальчика, то плакать той, по-видимому, тоже уже не хотелось.