Стал Кузя родительское завещание выполнять: шагал ли по паркету, подымался ли в гору, спускался ли под гору, прогуливался ли по вешнему полю, бродил ли по вековому лесу, слонялся ли по улице, болтался ли по пляжу – всегда неустанно и прилежно себе под ноги смотрел. Ни разу за всю жизнь не споткнулся, ни разу не поскользнулся, ни разу себе мышц не растянул, ни разу лба не расшиб, ни разу в канаву ногой не попал, ни разу его волной морской не окатило.
Так, сукин сын, и помер, ни разу не увидев ни синего неба, ни ясных облаков, ни солнечных зорь, ни светлой россыпи звезд, ни огней городских, ни сельских красот, ни лиц человеческих.
Несчастный случай
Жил в одном городе писатель по имени Лука. Писал романы.
Ужасно его хвалили. Дескать, подумать только, левой ногой человек такие толстенные романы выкомаривает!
Что до читателей, то они его сочинения не могли вспомнить без слез: уж очень трудно было их вспоминать – памяти не за что зацепиться.
Но раз эти сочинения хвалили, то читатели понимали, что читать их надо. И читали.
Переходил как-то Лука через перекресток, на светофор не посмотрел (привык, что в его присутствии все движение останавливается) да и попал под машину. Она его не совсем задавила, но левую ногу все же порядочком попортило.
Кинулись читатели к Склифосовскому проверять, точно ли Луке ногу отдавило и точно ли левую, и надолго ли через этот несчастный случай произойдет облегчение и читателям и издателям.
Доктора сказали:
– Да, действительно. Ногу. Левую. Попортило по меньшей мере на целый исторический период.
Вроде как бы проверили, верно ведь?
Ан нет. Проверили, да не до конца.
Что левую ногу Луке попортило – это факт.
Что он той ногою по меньшей мере целый исторический период орудовать не сможет – тоже факт. Но только с чего, собственно, добрые люди решили, что Лука пи-сал свои сочинения левой ногой? Даже смех берет!
Совсем даже наоборот.
Лука был левша.
Лука писал правой ногой.
Про двух котов
Жили-были два кота. Одного Петькой звали, другого – Васькой.
И как раз в двух домах крысы завелись.
Взяли жильцы в один дом Петьку, в другой – Ваську.
Петька как принялся за дело, так, поверите, в три дня всех крыс до единой передушил. Не стало в доме крыс. Жильцы радуются, хвалят Петьку.
– Ай да кот! – говорят. – Всем котам кот!
Еще день проходит. Захотелось Петьке жрать. А крыс нет: всех передушил.
Стал Петька хлопотать, урчать, мяукать: дескать, граждане, исть хоцца. Подайте, урчит, коту на пропитание!
А жильцы:
– Да ну тебя, Петя! Где это видано – котов кормить? Коты должны мышами питаться, крысами.
Стал; конечно, Петька чахнуть, вянуть.
А Васька оказался не дурак. Двух крыс поймает, задушит, притащит, жильцам покажет. Жильцы видят: старается кот – похвалят. Потом Васька тех двух крыс уплетет и айда на боковую, спать до завтра. А завтра снова двух крыс поймает и снова, перед тем как съесть, хозяевам покажет.
И что же? Хозяева рады, крысы не особенно жалуются, а Васька на всю жизнь обеспечен лаской, очень хорошо поживает, Петьку жалеет.
– Ах, – говорит, – ну не глупый ли он кот, этот бедный Петька? Ужас до чего непрактичный!
Птичьи дела
Повысили Скворца в должности.
Стали в отделе кадров мозгами раскидывать, кого на Скворцово место поставить.
Орла?
Не пойдет.
Сыча?
Не пройдет.
Козла?
Нужна птица.
Грача?
Живет с Синицей.
Пересмешника?
Не видно проку.
Галку?
Родня Сороке.
Сороку?
В родстве с Галкой.
Тетерку?
Говорят, нахалка.
Ворон?
Слишком черен.
Дрозд?
Уж больно не прост.
А что до Ласточки, так у той и вовсе родственники в Африке. Думали, думали, весь четвертый том Брэма измусолили. Прочитали: «Ворона очень осторожна».
Остановились на Вороне.
А в помощь Вороне решили консультантом Ворона.
Прилетел Ворон на переговоры.
– Да вы, – говорит, – что, смеетесь?! Не надо быть Вороном, чтобы увидеть, что это самая что ни на есть Ворона!
Почернел с досады черней своего крыла и улетел восвояси. Помялись маленько в отделе кадров, почесали у себя в затылках и пригласили Дрозда.
– Вот что, Дрозд. Раскидывали мы тут в отделе мозгами, кого на Скворцово место поставить:
Орла?
Не пойдет.
Сыча?
Не пройдет.
Козла?
Нужна птица.
Грача?
Живет с Синицей.
Пересмешника?
Не видим проку.
Галку?
Родня Сороке.
Сороку?