В родстве с Галкой.
Тетерку?
Говорят, нахалка.
Ворон?
Слишком черен.
Ты, Дрозд,
Извини, уж больно не прост.
А что до Ласточки, так у той и вовсе родственники в Африке. Словом, остановились мы на Вороне. А тебе, Дрозд, особое наше доверие: будешь при Вороне первым консультантом. На тебе, братец Дрозд, ответственность будет во какая! Поскольку, сам понимаешь, Ворона – она ворона и есть, да еще к тому же молодая, малоопытная, да и знаний у нее кот наплакал. А ты, Дрозд, и глубокоуважаемый, и многоопытный, и общественник, и чересчур даже грамотный, и в боях участвовал, и за границей не был, и т. д., и т. п. Понятно?
– Понятно!
– Ну и действуй!
Моментально вызвали Ворону.
– Смотри, Ворона, чтобы без консультации с Дроздом ни-ни! Понятно?
– Понятно!
– Ну и с богом!
Стала Ворона действовать. Ворона – ворона, а пользу свою понимает. Без Дрозда ни шагу.
Дрозд на бюллетень, и Ворона на всякий случай прихворнет. Дрозд выздоровеет, и Ворона тут как тут, посетителей принимает.
Но ответа сразу не дает.
– Уж ты, – говорит, – дорогой посетитель, не обессудь, а только я поначалу с Дроздом проконсультируюсь, и как тот скажет, так и будет.
Посоветуется с Дроздом, хорошенечко запомнит его точку зрения и выскажет ее посетителю уже как свою резолюцию.
Посетитель уходит довольный, премного благодарный, мечтательный.
– Эх, – говорит, – вот бы нам да такую Ворону, как этот Дрозд!
О пользе известки
Большой был сад. Одного садовника не хватало. Двоих наняли. Оба старательные. Оба саду добра желали.
Пришла пора стволы белить, чтобы червь не пошел.
Один садовник так говорит:
Сад у нас большой, хозяйство богатое. Не будем прибедняться. Денег хватит.
И вымазал деревья чудной белой эмалью.
Блестят деревья – глазам больно. Красота неописуемая.
Хоть экскурсии води.
А второй садовник говорит:
Нам сад разводить, а не богатством хвастать.
Разболтал в ведре известку и побелил свои деревья.
Ему тот садовник говорит:
Ты что? Дамы пройдут, еще испачкаются о твою известку. Второй садовник говорит:
– А пес с ними, пусть не шляются. Здесь не парк для прогулок, а плодовый сад. Тут фрукты растут на пользу людям.
Прошла весна, лето минуло. Наступила осень.
Стали сравнивать, у кого как уродилось.
Смотрят, а у того, на которого дамы жаловались, урожай получился не в пример богаче…
Мы никак не говорим, что эмаль хуже известки.
Все полезно во благовремении. Для борьбы с червями полезней известка.
Про Таракана
Ходил Таракан за море-океан.
В чемодане. Словчил, залез, спрятался.
А прилетели за море-океан. Таракан из чемодана вылез, усики расправил, и пошел, и пошел.
Сначала всю комнату обошел, где чемодан лежал. Все обнюхал, Забрался в комод, а там библия. Таракан и по ней полазил, обнюхал всесторонне. Пахла библия вкусным клеем. У Таракана даже слюнки потекли.
Потом под щель дверную подполз, снова усики расправил – ив коридор.
«Батюшки! – думает Таракан. – Да я ли это? Вот уж доподлинно сподобился. На старости, можно сказать, лет. Заграница! Люди кругом сплошь заграничные. Хоть бы увидеть здешних тараканов! Чай, каждый не менее навозного жука! А вдруг с мышь ростом?! Вполне даже свободно!..»
Шел он так, шел, от восторга в слезах по щиколотки, чуть кому-то под ноги не попал, но увернулся – и шасть в приоткрытую дверь.
А за дверью комната, вся белая. Светло, как днем. Сколько у Таракана глаз, все зажмурил. Ах, сколь хорошо! До чего благолепно!
И стоит посреди того помещения (кому комната, а Таракану – «площадь неоглядная» что-то круглое, белое, гладкое, блестящее, высокое-превысокое, в полтораста тараканьих ростов, а то и более. И пахнет-то, пахнет, ну как в раю тараканьем.
«Вот она, – Таракан подумал, – та самая башня из слоновой кости! Теперь мне бы только на нее взобраться, глянуть с этой неописуемой высоты на всю заграницу – и помирать можно».
Перекрестился и полез. Сколько он раз с полпути вниз падал, уму непостижимо! Но своего все-таки достиг. Добрался до самой вершины, глянул по сторонам, закружилась у Таракана голова от необъятных просторов, и упал он прямо внутрь той самой башни. Но не разбился. Живой остался.
Смотрит, а он в воде на спине плавает.
Хорошо! Прохладно!
И вдруг загремели, заревели могучие горние потоки…
И унесло Таракана из заграничного унитаза прямо в заграничную канализацию.
А что с ним дальше было, с тем Тараканом, то нам не известно.
Происхождение вида
Загорелось Кондрату стать кандидатом. Кандидатом наук.