– Экая ты, Кипа, неуклюжая, – с раздражением говорила мама-утка, когда Кипа не так ловко, как другие утята подхватывала рыбку, принесенную родителями, которая падала в воду или ее подхватывали более проворные утята. Надо сказать, что папа-утка к Кипе проявлял полное равнодушие, не уделял ей внимания, как другим своим утятам, считая, что своей неуклюжесть она позорит их семейство и стеснялся, когда кто-то из соседей видел Кипу–неумеху, и очень гордился красотой и ловкость своих старших четырех птенцов.
Старшие утята смеялись над неуклюжестью Кипы и при любой возможности больно клевали своими острыми клювиками в шейку или выталкивали из теплого родительского гнезда. Кипа на них не обижалась. Осознавая свою неловкость, бедняжка считала себя неудачницей.
Однажды утром, когда родители поплыли за вкусной рыбкой для голодных деток, утята вытолкнули ее из гнезда, и на все попытки Кипы приблизиться к нему шипели и норовили ущипнуть своими клювиками.
И что оставалось Кипе делать? Она поплыла прочь от их шипения в камыши и очень обрадовалась, когда недалеко от родительского гнезда нашла старое заброшенное гнездо и стала живая одна. К ней часто приплывала мама-утка, чтобы покормить или понырять вместе, показывая как добывать корм. И еще мама-утка выщипала у себя теплый пух и принесла в клюве еще и камышовый пух, чтобы Кипочку они согревали в чужом гнезде.
Но как это ни странно, когда Кипа стала жить самостоятельно, она очень быстро освоила все премудрости утиной жизни и стала вполне справляться без родительской помощи, наблюдая издали, как дружной стайкой плавают ее братья и сестры или ныряют в воду, ловко загребая розовыми лапками. Как ей хотелось вместе с ними наперегонки доплывать до другого берега или посоревноваться, кто глубже нырнет, сейчас она бы им не уступила, но те делали вид, что не замечают Кипу. Только мама-утка все чаще хвалила ее, удивляясь, как «неумеха» ловко добывает свой корм.
– Кипочка, какая ты ловкая! Я так горжусь тобой, – все чаще говорила она.
Кроме их утиной семьи, в этом озере жили красивые большие серые утки и селезни с изумрудными хохолками, а также многочисленные семейства черепах с черепашками. Еды хватало на всех, рыбки в озере водились, а еще часто к водоему приходили люди и бросали туда вкусные кусочки хлеба.
К лету все утята подросли, превратились в красивых молодых уток и стали обзаводиться парами и строить свои гнезда. С Кипочкой же по-прежнему никто не хотел дружить или даже просто заводить знакомство. Рядом с их родным озером были еще два, разделенные узкими деревянными мостиками, и Кипа решила ночь перебраться на самое дальнее из них, маленькое озеро, заросшее камышом, чтобы не видеть чужого счастья, так ей было горько. «Значит так и должно быть, буду там жить одна», – думала с грустью она, – «буду совершенствоваться в ловле рыбы и глубине ныряния».
Кипа ловко сплела из сухих веток в густых зарослях камыша и стала жить совершенно, не видя своих родственников. «Да, мне одиноко, зато у меня целое озеро, а по соседству только серая утка, которой сейчас не до меня». Она недалеко от ее гнезда высиживала птенцов. Иногда Кипа приносила ей саму крупную пойманную рыбу и оставляла рядом с ее гнездом. «Ей надо подкрепиться!», – думала Кипа. Утка проглатывала рыбу, с благодарностью гикая. Через положенное время утята вылупились, и серая утка стала сама добывать корм себе и деткам.
Но однажды соседка-утка пропала, в гнезде громко пищали голодные ее утята. Кипочка, подплыв к гнезду, увидела четырех птенчиков, едва покрытых серым пушком. «Какие слабенькие, если их сейчас не покормить – пропадут, может быть, их мама найдется, а пока я им заменю ее», – озабоченно подумала Кипа, отправляясь за кормом. Но серая утка больше не появилась. Так у Кипы в одночасье появилась большая семья, о которой она так мечтала. Целый день без устали она ныряла, чтобы принести в голодные клювики много вкусной еды. А утята, быстро подрастая, считали Кипочку своей родной мамой.
Вскоре на их озере появился селезень.
– Какая красивая и дружная семья, – восхитился селезень, познакомившись с Кипой и утятами, – а где же папа милых утят? – удивленно спросил он. – Я одна воспитываю их! – гордо ответила Кипа.
– Кипочка, можно я останусь на вашем озере и буду помогать вам? – спросил Патрик, так звали селезня.
« А почему бы и нет, озеро не моя собственность», – подумала Кипа. С этих пор они стали жить на озере вшестером. Кипочка учила птенцов премудростям утиной жизни, очень гордясь их успехами, а Патрик добывал им еду. Утята быстро росли, и Кипа вместе с Патриком стали сопровождать свою стайку до середины озера, крепко-накрепко наказав не заплывать дальше, как учила ее мама-утка и не подплывать к людям, бросающим вкусные кусочки.