Так, 23 августа 1942 г. через пост 1-й роты 3-го ОАЗО 8-й армии от линии фронта в тыл следовала автомашина 71-го гвардейского артиллерийского полка. Водитель на сигнал остановиться, поданный рукой находившегося на посту красноармейца Т.П. Липаткина, не отреагировал. Крики «стой» и выстрелы в землю действия тоже не возымели. В соответствии с ранее полученной инструкцией Липаткин дал очередь по колесам, но пули прошли выше, вследствие чего был убит водитель и ранен находившийся в кузове красноармеец.
В момент происшествия в расположении поста находились командир роты старший лейтенант Турчинов и политработник 128-й стрелковой дивизии младший политрук Потапенко. Ими с участием находившегося во время происшествия в кабине автомашины гвардии лейтенанта Фурманова был составлен акт, который с другими материалами произведенного по приказанию командира ОАЗО расследования был направлен в особый отдел армии[641].
Целесообразно уточнить, что в данном случае боец, находившийся в заслоне, исполнял обязанности часового порученного ему сторожевого поста и действовал согласно требованиям Устава гарнизонной службы Красной армии 1941 г. Последний прямо обязывал часового при приближении неустановленных лиц к его посту останавливать их окриком «стой», в случае невыполнения его требования повторять окрик «стой» и после предупреждения «стой, стрелять буду» применять оружие, чтобы пресечь нарушение.
При охране или конвоировании арестованных – а такой была повседневная практика заградотрядов – тот же устав обязывал принимать меры к предупреждению их побега, «не останавливаясь перед применением оружия»[642].
Закономерно, что командование поощряло проявление твердости, последовательности, решительности в действиях подчиненных, при необходимости силой оружия пресекавших попытки отдельных военнослужащих нарушить заградительный режим.
Так, приказом по ОАЗО 2-й Ударной армии от 1 февраля 1943 г. была объявлена благодарность красноармейцу Якушенко «за знание правил конвоирования, бдительное несение заградительной службы, проявление волевых качеств». При конвоировании группы задержанных из 25 человек из Рабочего поселка № 1 в 18-ю стрелковую дивизию он застрелил одного из них при попытке к бегству.
Аналогичный приказ был издан на следующий день, согласно которому были поощрены красноармейцы Е.И. Недосейкин и И.П. Столяров, при конвоировании группы из 114 человек из Рабочего поселка № 1 в 18-ю стрелковую дивизию огнем на поражение предотвратившие побег одного из задержанных. Очередной случай такого рода, что следует из приказа от 12 апреля 1943 г., произошел с красноармейцами Л.В. Скребцовым и Л.И. Слепцовым, которые, столкнувшись с неповиновением задержанных, ранили одного военнослужащего, активно пытавшегося уклониться от проверки документов[643].
В последнем, третьем периоде войны по мере освобождения ранее оккупированных советских районов на передний план вышла необходимость борьбы с бесчинствами по отношению к мирному населению, пресечения вооруженных грабежей и убийств в прифронтовой полосе. При отсутствии в ряде частей должного контроля за личным составом и слабости местных органов милиции эту функцию, согласно приказу заместителя наркома обороны СССР Маршала Советского Союза А.М. Василевского № 0150 от 30 мая 1944 г., взяли на себя заградительные отряды. Им, а также дорожно-комендантским ротам, контрольно-пропускным пунктам и комендантам предписывалось: «С целью вылавливания военнослужащих, укрывающихся от фронта, дезертиров, военнообязанных, уклоняющихся от призыва в Красную армию, и других шляющихся проходимцев, чаще проводить тщательные проверки и облавы в населенных пунктах войсковых и армейских тылов»[644].
Одновременно, учитывая, что Красная армия перешла преимущественно к наступательным действиям, потребность в предотвращении несанкционированного отхода военнослужащих с занимаемых позиций, для чего собственно, и создавались заградительные отряды, свелась к минимуму.
7.3. Заградительные отряды в непосредственных боевых действиях с противником
Заградительные отряды не только выступали в роли заслона, препятствовавшего проникновению в тыл дезертиров, паникеров, немецкой агентуры, не только препятствовали несанкционированному отходу военнослужащих с занимаемых позиций и возвращали их на передовую, в расположение своих частей, но и сами нередко вели непосредственные боевые действия с противником.
644
Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР. 1943–1945 гг. Т. 13 (2–3). М., 1997. С. 291.