Для Влада это оказалась весьма долгая и пылкая речь, так что ему даже пришлось сделать паузу и снова набрать в грудь воздуха. Но он решил выложить ещё один козырь, чтобы закрепить произведённый эффект:
– Рико… да, этот человек не тот Уилл, которого вы знали… точнее, он и не совсем человек… или совсем не человек… Короче, Рико, можешь показать этим господам свои манипуляции с рукой или ещё какой-нибудь частью тела, чтобы растопить лёд в их сердцах?
– С радостью, дружище! – воодушевился тот. – Слабонервные есть? Надеюсь, что есть, иначе будет не так интересно!..
**
Трэвис пришёл в себя. Последнее, что он помнил – склонившегося над ним учёного и собственную кровь, выплёвываемую изо рта в приступе кашля. Сейчас никаких болезненных ощущений он не почувствовал. Более того, дышалось как-то удивительно легко…
В голову сразу прокрались тревожные мысли. Лейтенант открыл глаза – белый крашеный потолок, свет электрических ламп. Нет, пока ещё он точно на этом свете. Хорошие новости! Но он почему-то связан, лежит на операционном столе и слышит… голос Ллойда. Это плохие новости!
Очень хотелось пить. И есть… нет, что-то другое. Близкое к голоду, но ощущаемое несколько иначе. Наверное, если бы он курил, то так бы могла проявиться никотиновая зависимость. Но он никогда не курил!
– Очнулись? Прекрасно! – Ллойд снова склонился над ним. – Посмотрите на свою грудь, лейтенант. Разве это не чудо?
Трэвис подумал, что он может попробовать ударить этого хмыря даже так, с привязанными руками, благо верхняя часть туловища оставалась свободной, но заметил ещё и Митчелла. Внутри сразу полыхнула волна злости – этот предатель, который посмел выступить против него!
В то же время военный отдавал себе отчёт, что в таком положении его агрессивные действия не принесут ему ничего, кроме временного удовлетворения. «Может, хотя бы плюнуть в эту наглую рожу? Ладно, тоже лишнее…» – он нехотя перевёл взгляд на свою грудь.
– Да, посмотрите. Вот так, я вам помогу, – Ллойд что-то нажал, и стол частично изменил свою форму, переводя мужчину в полусидящее положение.
Трэвис посмотрел, куда ему указывали: рубашка почти вся пропиталась кровью, успевшей уже потемнеть. В районе сердца на одежде хорошо просматривалась рваное отверстие. Здесь вышла та самая пуля, которую ему самым подлым образом выстрелили в спину. Удивительно, что он остался жив…
– Видите, да? Есть и другие ранения, но это самое тяжёлое: пуля вышла боком, предварительно повредив лёгкое и сломав рёбра. Каким-то образом она не задела сердце, и в этом можно увидеть провидение.
Голос Ллойда преисполнился какой-то торжественности. В нём появились особые нотки, неволей заставляющие прислушиваться. Военный поймал себя на мысли, что ему противно и интересно одновременно.
– Вы не умерли сразу, и это само по себе чудо, – продолжал учёный, – но смерть, несомненно, вскоре настигла бы вас, если бы не моё вмешательство. Заметьте, Трэвис, я не затаил обиду, несмотря на ваше крайне негативное ко мне отношение и тот скептицизм, который вы проявили к результату моих опытов. И вот теперь посмотрите на это исцеление, которое произошло с вами только благодаря моей сыворотке!
Он подвинул одну сторону расстёгнутой рубашки, оголяя тело военного. Вместо рваной раны, с торчащими из неё осколками рёбер, Трэвис увидел сросшуюся уже кожу, пусть и не до конца восстановившуюся.
– Как будто месяц прошёл, хотя вы пролежали в отключке всего около двух часов. Потрясающий результат, гораздо лучше того, что я ожидал. Похоже, у вас пробудилась какая-то особая способность, позволяющая вашему телу регенерировать даже быстрее, чем моему.
– Вы всё-таки вкололи мне эту дрянь, да? – задал вопрос Трэвис, хотя сам уже знал на него ответ.
– Ну, вот опять вы за своё, – разочарованно ответил Ллойд. – Эта, как вы выразились, «дрянь» спасла вашу жизнь. А ещё дала силу, которую вам ещё только предстоит познать. Радуйтесь, ведь вы теперь среди избранных.
– Избранных?! – Трэвис дёрнулся так резко, что учёный в испуге отпрянул в сторону. Ремни на руках Ллойда напряглись, но удержали его. – Все твои подопытные сдохли в адских мучениях. Я помню, как один из них выцарапал себе глаза! И это ты называешь избранностью, чёртов псих?!
– Спокойнее, лейтенант, где ваши манеры? – Ллойд поморщился от резких слов, и сделал жест, призывая Митчелла пока не вмешиваться. – Не спорю, в прошлом меня преследовали определённые неудачи. Но сейчас всё изменилось. Да разуйте же глаза – вы сами живое тому подтверждение! Живое, я вам говорю. А ведь вы были на волосок от смерти.