У основания другой ветви развития жизни находится, как ни странно, тип Echinodermata (иглокожие), к которому принадлежат морские звезды, морские ежи и трепанги. Странно потому, что в этом положении они должны иметь общих предков с более сложными позвоночными животными. Основанием для такого предположения является, несмотря на примитивную и далекую от позвоночных внешность иглокожих, характер их эмбрионов. До своего рождения иглокожие имеют рудиментарный позвоночник и обладают значительным сходством с эмбрионами хордовых (Chordata). Хордовые представляют собой тип, куда входят все позвоночные, а их около 45 000 видов.
Над иглокожими располагаются мало изученные существа, имеющие хорду лишь в какой-либо период своей жизни. За ними идут безобразные, не имеющие челюстей миноги и миксины, далее — хрящевые рыбы (акулы и скаты), а затем — костистые рыбы. После того как у рыб образовался костный скелет, достаточно прочный для того, чтобы поддерживать их вне водной среды, они вышли на сушу. Разрешив проблему передвижения и размножения на суше, обретя покровы, защищающие организм от высыхания, рыбы превратились в земноводных (амфибий) и пресмыкающихся (рептилий). А от рептилий произошли птицы и млекопитающие. В основном благодаря более развитому мозгу млекопитающие оказались животными, наиболее приспособленными для жизни на суше и в море. Так, китообразные — лучшие ныряльщики, одни из самых быстрых обитателей океана и самые разумные из них. Их троюродный родич, человек, — владыка суши.
Жизнь — наиболее сложная форма организации, которой достигла материя. В лице человека материя научилась изучать самое себя и другие живые существа, задавать вопросы о жизни и получать на них ответы, опираясь на собственный разум и опыт. Наиболее трудным из таких вопросов является вопрос, каково же происхождение жизни: предопределено оно или случайно. Иначе говоря, явилось ли возникновение жизни следствием какого-то закона или же она обязана своим появлением случайному повороту в ходе событий, которым воспользовался естественный отбор. Вопрос этот касается возникновения жизни во всех уголках Вселенной. На остальных планетах нашей солнечной системы, за исключением, пожалуй, Марса, по-видимому, отсутствуют условия для возникновения жизни. Однако с помощью телескопов ученые обнаружили триллионы звезд, подобных Солнцу. Поэтому возможно, что существуют миллиарды солнечных систем и миллионы возможностей возникновения жизни.
По подсчетам доктора Харлоу Шэпли, одного из самых уважаемых астрономов нашей планеты, — и мнение его разделяют многие — существует 100 миллионов планет, пригодных для жизни. В одной лишь галактике Млечного пути существует около 100 тысяч таких планет. Если жизнь предопределена и возникает в том случае, когда налицо необходимые условия и молекулы, то живые организмы и даже разумные существа имеются и в других частях Вселенной. Если жизнь возникла на Земле в результате счастливой случайности, благодаря произвольному сочетанию различных комбинаций, то вполне допустимо, что жизнь, хотя, вероятно, совсем в иных формах, могла возникнуть где-то еще.
Возможно также, что существовал какой-то единый источник жизни и она, подобно семенам, была рассеяна по Вселенной звездным ветром. Во всяком случае, кажется весьма сомнительным, что жизнь не существует и не существовала раньше нигде, кроме Земли.
МИР ВОДЫ
Есть нечто таинственное в море, чье неслышное, грозное дыхание словно бы выдает существование некоего живого гиганта, обитающего в его глубинах.
Герман Мелвилл
Если бы древние, давшие имя нашей планете, знали, что 71 процент ее поверхности покрыт водой, они назвали бы ее Океаном, а не Землей. Насколько нам известно, ни на одной другой планете солнечной системы океана не существует. На каждый квадратный километр суши у нас приходится два с половиной квадратных километра водной поверхности. Материки представляют собой как бы острова, возвышающиеся над Мировым океаном, расчленяя его на отдельные участки, которые мы произвольно называем океанами, морями, заливами, бухтами и т. д. Глубина Мирового океана составляет в среднем около 3,5 километра, а в отдельных местах достигает 11 километров. Будь поверхность суши ровной, а не покрытой складками, образующими возвышенности и впадины, вся она была бы залита слоем воды высотой почти в 2,5 километра.