- В тебе говорит жажда собственности, мести и жестоких расправ демона, но не твоя душа. Но если ты позволяешь его голосу взять верх над собой, значит, сомневаешься в нас, во мне.
- Однако же не столь давно сама явилась в мой дворец, чтобы объявить о своем решении примкнуть к моему главному противнику, и именно так и произошло.
- Я тебе не солгала ни в чем, - возразила девушка. – Ты знал, что Галиус мой лютый враг, но пошел на союз с ним, а потом и вовсе позволил завладеть тобой. После этого для меня стало возможным лишь уйти в сторону, чтобы не дать жестокому тирану установить свою власть в наших мирах. Я всегда боролась против этого, борюсь и сейчас. Так было в прошлом. Это известная всем часть, что же до того, о чем намекает Винсент, - Ева сделала глубокий вдох, - то признаюсь, что не лжет и он.
Правитель Мондо явно оказался обескуражен таким вызовом. Иногда сомневающийся лик Маркуса проступал в суровых чертах, и рука мужчины словно начинала тянуться к девушке, но он тут же одергивал себя, возвращая грозную завесу.
- Вот, именно это ты делаешь, прячешься за ним, как за спасительной маской, - горько усмехнулась мисс Ливермор. – Но демон никогда не был нужен на самом деле. Он нашептал тебе извращенную ложь. Хочешь правду? Слушай. Много веков назад мы с тобой не знали друг друга. Мой край процветал и вел тихую жизнь. Я познакомилась с твоим старшим братом, мы много общались, часто проводили время вместе, и между нами возникла симпатия.
- Тогда ты называла это не так, - вставил Винсент, хотя явно не собирался мешать ей рассказывать.
- Мы были помолвлены. На это дали согласие оба клана: и мои родные, и его, то есть ваши, - не обратила внимания на замечание девушка. – Тогда это казалось выгодным и удобным. После моих родителей должен был остаться править Кристофер, а при нашем союзе с Винсентом родной край получал бы серьезного защитника и покровителя. Вот почему на самом деле Карл и Альбертина так не принимали меня потом. Никто, кроме моей семьи и ваших родителей, не знал о данном обещании с обеих сторон. Но наступили тяжелые временами, мы отдалились друг от друга, и союз распался. Уже потом я встретила тебя, но тогда Винсент тоже пожелал исправить ситуацию, вот и получилось… В общем ты считал, что он просто вредит твоим планам, вмешивается на зло, а получилось, что на самом деле у брата появились основания считать так о тебе и гораздо более обоснованные. А дальше выяснились сюрпризы о твоей жизни, что никого не устроило, потом началась война, в которой я не нашла от тебя поддржки, а он, - она указала на старшего сына семьи Белапьерра, - оказался рядом. Это не оправдывает двойственность целей, но все же у него были не только плохие замыслы, да и ты в нынешнее время поступил также. Знаете, - обратилась девушка к обоим. – Вы так похожи, очень, а в чем-то даже одинаковы. Поэтому постоянно друг за другом повторяете поступки. По правде сказать, сейчас я уже даже не могу рассудить, кто из вас честнее, добрее и прочее тому подобное. Вы оба просто два амбициозных болвана, - закончила, махнув рукой Ева.
- Какая пылкая речь, - на удивление спокойно произнес лорд Белапьерра, - меня не тронула, - он оскалился в манере демона, выхватил меч и кинулся на старшего брата.
Мисс Ливермор видела, что какая-то его внутренняя часть поражена услышанным и словно затаилась, размышляя. Но Галиусу этого только и было нужно, он воспользовался моментом и глубоко запрятал порывы Маркуса. Впрочем, Винсент тоже желал подобного, ибо сейчас того интересовала именно сила демона.
От скрестившихся мечей раздался грохот. Девушку ударной волной прижало к полу, и она прикрыла ладонями уши. Стекла во всем здании вздрогнули, пошли рябью, а потом разлетелись на множество кусочков. Мисс Ливермор переждала этот хаос и попыталась броситься к сражающимся, но от одного взгляда Галиуса ее окружило клеткой из костей. Ева соединила кинжалы в меч и принялась прокладывать себе дорогу среди этих все возникающих и возникающих джунглей.
Никто из из противников не уступал друг другу. Несмотря на то, что старший лорд Белапьерра не получил никакой дополнительной силы, он выглядел ничуть не слабее демона, объединенного с мощью брата. Они не пытались быть честным, просто сражались на выживание, чтобы остался лишь один.
Меч Винсента рассек левую руку Галиуса. Тот и не поморщился, но, когда заструилась кровь, вдруг лик жестокого тирана снова принял черты Маркуса.