Дрейвн с интересом посмотрел на свою спутницу.
- Знаешь, у тебя сейчас такой взгляд, как будто это я представляю из себя необычный экземпляр, а не ты, - рассмеялась Ева.
- Так и есть. Со мной все предельно ясно. Я долгожитель, который давно проявил себя со всех сторон и уже много тысячелетий продолжает оставаться неизменным. Зато вы, простые смертные, по моим меркам, конечно, - он усмехнулся, - открываете порой очень даже любопытные аспекты своей сущности.
- Тогда что столь сильно заинтересовало тебя в этот раз? – поинтересовалась спутница.
- Твое исключительное незнание собственных корней и личной силы.
- О чем ты? – изумилась девушка.
- Все, к чему тебе приходилось прибегать на протяжении последних лет, столетий, так или иначе связано с «современными» основами. Я имею ввиду отсчет твоего существования после бегства из родных краев. Возможно, желание новой жизни и страх тягостных воспоминаний породили подобный эффект. И тем не менее меня это несколько удивляет.
- Даже для меня ты говоришь загадками, - удрученно покачала головой Ева.
- Для чего вы развязали эту войну? – гордый конь Дрейвна осторожно и деловито обошел обугленный корявый ствол и стал грациозно подниматься по каменному склону. Черная скала была уже совсем близко.
- Я не скажу тебе ничего нового, - пожала плечами мисс Ливермор. – Первая супруга лорда Белапьерра оказалась недовольна своим положением и возможностями и…
- Нет, я спросил для чего именно вы затеяли все это? – Полночный всадник проницательно посмотрел на нее своими удивительными глазами.
Еве показалось, будто нормальный человеческий сверлит ее насквозь, поглощая всю суть девушки и проникая в самые сокровенные мысли, а черный заглядывает в самую душу или даже куда-то глубже, чему и она не могла найти описания.
- Признаться, твой вопрос немного странен. Мы просто защищались, - мисс Ливермор заколебалась. – Я так думаю.
- Но ты не уверена, - закончил за нее спутник.
- Не совсем так.
- Тогда что же все это время не дает тебе покоя? С самого начала, когда Аранхорд только начал увязать в первых баталиях, и не было здесь ни Питера, ни Меллони, а Ксавьер оставался твоим другом?
- Если ты сам знаешь так много, к чему выпытываешь мои мысли и чувства? Для тебя нет тайных знаний, весь мир перед тобой как открытая книга.
- Возможно. Но я хочу, чтобы и ты узнала, - он оставался спокоен и безучастно взглянул на каменный трон Галиуса.
- Может быть, многие жители Арнахорда и были молодыми и менее сильными по сравнению с творцами иных держав, но все же нас не покидало ощущение, что есть в этом деле какая-то сторона, очень явная, но упорно не замечаемая. Когда еще мы только гадали, в чем дело, то в нас жило твердое предположение, я бы даже сказала, убеждение, что зло надвигается от некоей древней силы, о которой особо не принято говорить где-либо во всей системе внутренних миров. Ее знали лишь самые первые прародители и обитатели. Они не решались отражать этого ни в летописях, ни в книгах, а тех, где отважились написать подобное, не сохранилось. Чудом ли или бедой, но никому достоверно не известно ни одного уцелевшего источника.
- Что же заставило свернуть вас с пути этой истины?
Расколотый жертвенный алтарь, на котором давно не возносилось ни единой жертвы, остался позади путиков. Ева бросила беглый взгляд на давние следы маниакального поклонения злу, на разрушенную печать над троном и продолжила.
- Открытие замыслов врага, - сказала она. – Ниточка за ниточкой разматывали клубок истинных помыслов тех, кто нас окружал. Алчность лорда Уайлдера, безграничная чернота Меллони, непреклонная жажда диктаторства Винсента, в совокупности это дало ответы на наши, казалось бы, неразрешимые вопросы. Только ни один из них не соответствует первоначальному предположению об угрозе. Все они более-менее сильные и необычные, но никто ни столь древен, ни столь зловещ.
- В своем первоначальном виде, безусловно, - Полночный всадник слегка потянул за уздечку и направил коня направо, прямо в глубь клубящегося по земле густого тумана.