Винсент прекрасно понимал, как обстоят дела, а потому и предпринял такие удвоенные, а то и утроенные меры безопасности. И нет, он вовсе не беспокоился, что Ева куда-то сбежит. Не для того она пошла на столь отчаянный шаг, пусть девушка и вела явно свою игру, в основном обманывая его, мужчину это не волновало. Это была не охрана от побега, это была охрана ее от недоброжелателей, которых вокруг хватало.
Меллони и Хлоя словно чувствовали, что здесь что-то не чисто. Их настораживал такой присмотр за девушкой при том, что слишком удобно она здесь устроилась. Бывшая госпожа Белапьерра просто злилась и неистовствовала. Ее давно мало занимали все эти войны, проигранные и выигранные кампании. С тех пор, как женщина вернулась в Оскуридад поверженной, побитой, лишенной собственной драгоценной силы и возможностей, да еще кем, все изменилось. Она никогда не уползал как раненый зверь, а могла являться лишь победительницей, королевой всего и всех, и никак иначе. А здесь с ней обошлись как с самой заурядной и никчемной простушкой. И Меллони знала, кто всему виной. Это с появления в их жизни Евы началась вся эта дурацкая и унизительная история. Старшему лорду Белапьерра, да и девчонке, казалось, что никому не ведомы темные тайны прошлого обоих, но ей-то многое было известно. Никто и не подозревал, что женщина возненавидела мисс Ливермор задолго до знакомства той с Маркусом. Эта дама никогда не желала, чтобы кто-то оказался главнее ее, выше. Она всегда претендовала на корону Мондо, хотя и выходила замуж за второго брата, но ведь у нее имелись планы, совершенно особенные планы. И тут так некстати появилась эта девушка. Сначала, конечно, страхи Меллони обернулись триумфом, ведь в итоге старший сын канул в вечность, а муж стал единственным наследником королевства. Но та и здесь умудрилась влезть.
Бывшая госпожа Белапьерра начинала словно сходить с ума. Мечты о мести не покидала ее ни на минуту ни днем, ни ночью. Винсент, который обещал той отдать врага на растерзание, не торопился сдержать свое слово, а она больше не могла ждать. И тут Меллони пришла в голову сокрушительная по своему коварству, как той казалось, мысль. Если ни один из этих глупых мужчин не собирается дать ей того, что та желает, женщина разделается с обоими и сама возьмет все необходимое. Нужно лишь столкнуть лбами двух враждующих братьев и сделать так, чтобы в этом безумстве подмяло под себя и Еву. Тогда на поле брани останется лишь она, Меллони, и заберет все трофеи себе. Корона, королевство и трепет внутренних миров окажутся у ее ног. И больше ни с кем не придется делиться.
Графиня Морель не была столь отравлена яростью. Все-таки холодность сердца той касалась любых аспектов жизни ведьмы. Жаждя отомстить, она не собиралась делать этого в ущерб себе, а потому все же не торопилась с выводами и активными действиями. Раз властелин что-то задумал, следовало понять, что именно, и суметь использовать это в угоду своим желаниям, а не бросаться в пучину, не разобравшись, куда дует ветер. Поэтому женщина легко заметила перемену настроения Мелонни. Последней казалось, что все удается скрыть, и никто и не догадывается о зародившихся мыслях. Однако Хлоя стал пристальнее и жестче наблюдать за бывшей госпожой Белапьерра, которую совершенно не уважала уже давным-давно.
Однажды, возвращаясь в свою комнату после прогулки, Ева заметила в коридоре знакомую фигуру. Девушка давно хитрила: когда ей позволяли под конвоем выходить пройтись, она накладывала на стражу заклятие, путающие мысли, и оставляла свой фантом. Тогда тем казалось, что пленница рядом с ними, ходит по саду и дворцу, но настоящая мисс Ливермор тем временем осторожно изучала окрестности. Времени перепадало немного, такое колдовство действовало довольно недолго, и ей требовалось успевать вернуться, пока никто не заподозрил неладное. Возможно, Винсент и замечал некоторые фокусы со стороны гостьи, но вида не подавал. Она бы даже могла попробовать сбежать, но этого нельзя было делать, пока все не закончено.