— Что? А, наверное. То есть конечно. Само собой, после обеда, мисс Керстенберг. И прежде чем отправить, дайте мне, я просмотрю письмо еще раз.
Он вернулся в кабинет и протиснулся между столом и стулом. Вся эта история его очень расстроила. Такая возможность в первые же дни… Но этот человечек — как его, Боху? — и набитый карман…
Сосредоточиться на работе Блейк смог только после обеда. Тут-то и раздался звонок.
— Блейк? — прохрипела трубка. — Это Гладстон Джимм.
— Да, мистер Джимм? — Блейк сел по стойке «смирно». Гладстон был старшим из сыновей Джиммов.
— Блейк, какого дьявола вы отказываете в аренде?
— Я — что? Простите, мистер Джимм, но…
— Блейк, ко мне в контору только что вошли двое джентльменов по имени Тули и Були и сообщили, что не смогли арендовать у вас тринадцатый этаж небоскреба Мак-Гоуэна. Они говорят, что эта площадь свободна, но вы упорно отказывались заключить договор. В чем дело, Блейк? Вы что, думаете — фирма вас наняла, чтобы отпугивать выгодных клиентов? К вашему сведению, Блейк, отсюда, из центрального офиса, это вовсе не кажется смешным.
— Я был бы очень рад сдать в аренду тринадцатый этаж, — взвыл Блейк. — Одна только проблема…
— О каких проблемах вы толкуете, Блейк? Ну, говорите же, черт!
— У нас нет тринадцатого этажа, мистер Джимм.
— Что?
— В небоскребе Мак-Гоуэна тринадцатого этажа нет.
Блейк с мучительной скрупулезностью описал расположение этажей еще раз. К концу рассказа он поймал себя на том, что рисует план здания в блокноте.
— Хм, — буркнул Гладстон Джимм, когда Блейк замолк. — Ну, знаете что, это объяснение определенно в вашу пользу.
Он повесил трубку. Блейк понял, что его трясет.
— Психи, — прошептал он со злобой. — Настоящие психи. Совершенно неподходящие клиенты.
Но когда следующим утром он явился на работу, мистер Тоху и мистер Боху уже ждали его у дверей кабинета. Высокий держал ключ.
— По условиям аренды, мистер Блейк, ключ от нашего главного офиса должен находиться у управляющего. Слесарь только что сделал для нас копию, и мы его возвращаем. Вы довольны?
Сидней Блейк прислонился к стене, ожидая, пока кости вернут себе твердость.
— Аренды? — прошептал он. — Центральная контора подписала с вами договор об аренде?
— Именно, — ответил высокий. — Без каких-либо сложностей мы смогли добиться результата.
— Единение душ, — добавил маленький из-под коленной чашечки своего товарища. — Пиршество разума. Природное сродство. В вашем главном офисе не так цепляются за математические тонкости, молодой человек.
— Могу я взглянуть на договор? — выдавил Блейк.
Высокий молча вытащил из правого кармана плаща сложенную вчетверо бумагу очень знакомого Блейку вида.
Это был договор об аренде тринадцатого этажа небоскреба Мак-Гоуэна. Стандартный. С одним небольшим дополнением, которое Гладстон Джимм внес от руки:
«…наниматель арендует этаж, который обе стороны признают несуществующим, но порядковый номер которого представляет собой ценность для нанимателя, каковая ценность приравнивается к стоимости аренды…»
Блейк облегченно вздохнул:
— Это другое дело. Почему же вы сразу мне не сказали, что вам нужно только название? Мне показалось, что вы намерены занять арендованную площадь.
— Мы действительно намерены занять арендованную площадь. — Высокий сунул договор в карман. — Мы внесли авансом месячную плату.
— И, — добавил маленький, — месячную страховку.
— И, — закончил высокий, — комиссионные агенту в размере месячной платы. Так что мы определенно намерены занять арендованную площадь.
— Но как, — Блейк истерически хихикнул, — вы намерены занять площадь, которой…
— До свидания, молодой человек, — перебили наниматели хором и двинулись к лифту.
И вошли.
— Тринадцатый, пожалуйста, — услышал Блейк. Двери закрылись.
Мимо прошла мисс Керстенберг, вежливо чирикнув: «Доброе утро!». Блейк едва кивнул. Он пялился на двери лифта. Вскоре они открылись, и толстый лифтер, прислонившись к косяку, заговорил со швейцаром.
Блейк не смог сдержаться. Он подскочил к лифту и заглянул внутрь. Никого.
— Слушайте, — выговорил он, хватая толстого лифтера за рукав засаленной униформы. — Эти двое, которые сейчас поднимались, — они где вышли?
— Где и хотели. На тринадцатом. А что?
— У нас нет тринадцатого этажа. Вообще нет!
Лифтер пожал плечами:
— Послушайте, мистер Блейк, я делаю свое дело. Попросят меня на тринадцатый — везу на тринадцатый. Попросят на двадцать первый — везу на…
Блейк шагнул в лифт.
— Везите туда, — потребовал он.
— На двадцать первый? Секунду.
— Да нет, вы… вы… — Блейк заметил, что лифтер и швейцар сочувственно переглядываются, и заставил себя успокоиться. — Не на двадцать первый, а на тринадцатый. Отвезите меня на тринадцатый этаж.
Лифтер повернул рычаг, и двери со стоном затворились. Лифт, как и все лифты в небоскребе Мак-Гоуэна, двигался очень медленно, и Блейк без труда мог следить, как сменяются номера в окошечке над входом.
…десять… одиннадцать… двенадцать… четырнадцать… пятнадцать… шестнадцать…
Кабина остановилась. Лифтер почесал затылок козырьком фуражки. Блейк торжествующе воззрился на него. Они поехали вниз.
…пятнадцать… четырнадцать… двенадцать… одиннадцать… десять… девять…
— Ну? — осведомился Блейк.
— Кажется, теперь его нет, — равнодушно ответил лифтер.
— Теперь? Теперь? Да его никогда не было! Так куда вы их отвезли?
— А, этих. На тринадцатый этаж, куда еще.
— Но мы же только что убедились, что тринадцатого этажа нет!
— Ну и что? Это вы в колледжах учились, мистер Блейк, не я. Я делаю свое дело. Зайдут в лифт, попросят меня на тринадцатый — везу на…
— Знаю! Везете на тринадцатый этаж. Но у нас нет тринадцатого этажа, идиот! Я вам могу планы показать, чертежи показать, и попробуйте только найдите мне на них тринадцатый этаж! Если вы мне найдете тринадцатый этаж…
Блейк сообразил, что они уже спустились в вестибюль и на его крики начала собираться толпа. Он смолк.
— Слушайте, мистер Блейк, — предложил лифтер, — если вам что-то не по душе, может, я вызову парня из профсоюза, и вы с ним этот вопрос провентилируете? Договорились?
Блейк беспомощно всплеснул руками и поплелся в свой кабинет. Он еще успел услышать, как за его спиной швейцар осведомился у лифтера:
— Что он на тебя так орал-то, Барни?
— А ну его, — ответил лифтер. — Чем-то ему план здания не понравился, вот он на меня и взъелся. От большого образования, наверное. Ну какое отношение ко мне имеют все эти чертежи?
— Черт его знает, — вздохнул швейцар. — Может, и никакого.
— Я тебе еще вот что скажу, — продолжал лифтер, ободренный успехом своих упражнений в риторике. — Какое отношение я имею ко всем этим чертежам?
Блейк захлопнул дверь, прислонился к ней изнутри и обеими руками взъерошил редеющие волосы.
— Мисс Керстенберг, — процедил он наконец, — как вам это нравится? Эти психи, которые вчера приходили, — эти двое сумасшедших тупиц… центральная контора сдала им тринадцатый этаж!
Мисс Керстенберг подняла взгляд от пишущей машинки:
— Правда?
— И, хотите — верьте, хотите — нет, они сейчас поднялись наверх и въехали в свои офисы.
Мисс Керстенберг улыбнулась ему милой женской улыбкой.
— Как интересно, — сказала она.
И продолжила печатать.
То, что Блейк увидал в вестибюле следующим утром, заставило его броситься к телефону и набрать номер центральной конторы.
— Мистера Гладстона Джимма, — потребовал он, задыхаясь.