— «Внезапность атаки…» — процитировал он.
— Что?
— О, это часть катехизиса, который я учил в детстве, из религии Науки Предков, в которой меня воспитали. Помню, как меня ошеломил мой дядя, сказав, что вое это — чушь. Как я расстроился! Только спустя некоторое время мне удалось свыкнуться с этой мыслью. Понимаешь, это все была чушь, ерунда, навязанная нам старейшинами, чтобы мы не задавали вопросов и не пытались узнать правду о нашем прошлом. И теперь я возвращаюсь к тому же и узнаю, что народ, более других сохранивший и усвоивший традицию предков, говорит то же самое, объясняя, почему проиграло человечество. «Внезапность нападения…» Это вызывает у меня вопрос: а можно ли вообще чему-нибудь верить? Есть ли что-то истинное в мире? Или — не знаю, как это сказать…
— Вот оно что, — Рашель протянула руку, схватила его за волосы и нежно потрепала. — Еще немного, и ты постигнешь метафизику.
— Что такое метафизика? — спросил Эрик, довольный тем, что самостоятельно обнаружил древнюю методику предков.
Рашель пропустила его вопрос мимо ушей.
— Тебе предстоит узнать еще много неприятных вещей, — продолжила оно, — которые не понравятся Эрику-Оку, даже если он будет продолжать поглощать информацию, как питьевую воду. Возможно, во всех верованиях есть доля истины в некотором смысле, для определенных людей в какое-то конкретное время. Вера не смогла бы стать верой, если бы не содержала в себе какой-то существенный слепок с действительности. Это как истории, дошедшие до нас от одной группы предков, считавших, что человек слишком вознесся, и появление Чудовищ стало наказанием, посланным какой-то сверхъестественной силой, чтобы погубить нашу цивилизацию. Они считали космические полеты и атомные бомбы последней каплей, переполнившей чашу терпения этой силы, после чего ей пришлось навести на Земле порядок. Возможно, они были правы.
— Правы? Почему?
Рашель запихнула обратно в карман грифельную доску, испещренную всякими диаграммами, потом подошла к стене, у которой они сидели, и, прислонившись, потерлась лбом о ее холодную гладкую поверхность. Она выглядела очень усталой.
— Есть две причины, Эрик. Выбирай какую хочешь. Во-первых, с религиозной точки зрения, всегда было возможным — и остается таковым — наличие сверхъестественной силы, способной осуществлять наказание. И когда смотришь, какими мы стали ничтожными, какими смехотворно слабыми, обитая в стенах жилищ Чудовищ, то думаешь, что, наверное, в предшествующую великую эпоху мы действительно немного зазнались. Если ты спросишь меня, зачем нас потребовалось отбрасывать назад и возвышать Чудовищ, я тебе честно скажу, что не имею ни малейшего представления. Я говорю только о том, что если ты признаешь наличие сверхъестественной силы, из этого не следует, что логика ее действий обязательно будет понятна людям, и что эта сила должна быть благожелательной к ним.
Эрик поднялся на ноги и подошел к Рашель. Прислонившись к стене, он смотрел на девушку, не отводя глаз, полностью завороженный тем, что произносил ее очаровательный ротик.
— Но из этого и не следует, — предположил он, — что эта сила благожелательна к Чудовищам.
— Может быть. Но что мы знаем о Чудовищах? Что мы знаем об их жизни и взаимоотношениях между собой? Друг с другом они вполне могут быть честными и добрыми существами — но нам не дано это узнать. Мы знаем о них настолько же мало, сколько и о самих себе. Похоже, они даже не считают нас разумными существами и никак не связывают с той высокоразвитой цивилизацией, которую они уничтожили много веков назад. Да и кто может точно сказать — вероятно, они и не считали все это цивилизацией. А мы?
После стольких незапамятных времен пристальных наблюдений мы не знаем о них ничего: какое у них правительство, если они таковое имеют; какой язык, если они им пользуются; какова сексуальная жизнь, если она у них есть.
— Для чего они используют взрывающиеся красные шарики, почему одни топчут и уничтожают нас, а другие в ужасе бросаются наутек, — добавил Эрик, размышляя о практических вопросах, которые он обдумывал, вышагивая взад и вперед по клетке, пока Рашель спала. — И все же, пока все сводится к тому, что они — другие, и из этого еще не следует, что они лучше. Может, эта сверхъестественная сила решила, что они лучше, но тогда я бы усомнился в этом утверждении и поспорил с ней. Ну а еще, почему наши предки — ну, то есть, эта группа, считавшая появление Чудовищ наказанием, — почему они могут быть правы? Какова вторая причина?
Рашель улыбнулась — она стояла совсем близко от него.