— Ему просто плохо, милый. Чем больше мы приближаемся к моему народу, тем чаще он задумывается над тем, каково будет его положение, когда мы доберемся.
— Ты хочешь сказать, что он всего лишь неуч из передних коридоров и ничего более? Но передо мной стоит такая же проблема. Я просто стараюсь не думать об этом.
Рашель скорчила гримаску, потом приподняла ногу и пнула Эрика.
— Ты — мой муж, не забывай этого. Муж Рашель дочери Эстер сразу же станет авторитетным лицом в народе Аарона. К тому же ты уже не неуч, — добавила она с нежной улыбкой. — А вот Рой — он чувствует, что ничего не умеет и что от него не будет никакой пользы там, куда он идет. Следовательно, он ничем не сможет отличиться, и у него нет никакой надежды на то, чтобы найти себе подругу. Действительно, с тех пор, как его опустили в нашу клетку, он никак не проявил себя. Весь план принадлежал тебе и руководство — тоже тебе. Ты все ему указывал, беря на себя самое ответственное. К тому же у тебя — жена. А Рой чувствовал себя просто лишним.
— Святые предки, почему лишним? Да без него весь побег был бы невозможен! Ты никогда бы не смогла зацепиться за стык в канализации, Рашель, и продержаться достаточно долго, чтобы я успел его открыть.
— Но ты ведь не сказал ему об этом, милый. Не к правда ли? А если Рой сам и задумывался над этим, он считал, что на это способен любой взрослый человек, который оказался бы с нами. Именно он, Рой, не был необходим, лично в нем мы не нуждались.
«Она права», — подумал Эрик. А он-то возомнил себя военачальником! «Командовать и приказывать — лишь малая доля обязанностей военачальника, — говаривал его дядя, — а заниматься только этим — все равно что любить без ласк».
А теперь они снова остались вдвоем. Сколько времени они могут провести здесь в ожидании Роя, в надежде, что он вернется? Насколько долго они смогут быть здесь в безопасности?
Звук приближавшихся шагов они услышали одновременно.
Рашель поднялась и укрылась за Эриком, вытащив свое копье. Шаги становились все громче и громче, пока из-за поворота не появился Рой.
— Рой! — закричали в один голос Рашель и Эрик и бросились к нему навстречу с распростертыми объятиями. Рашель, обняв Роя, покрывала его поцелуями. Эрик хлопал его по спине и тряс, ухватив его за волосы.
— Ах ты быстроногий Бегун! — в восторге повторял он. — Наш безумный герой!
Когда они, наконец, его отпустили, Рой встряхнулся и с кажущимся безразличием осведомился:
— А где еда? Что-то я проголодался.
Заметив свой ранец, Рой тут же направился к нему, опустился на корточки и принялся за еду. Во всем поведении Бегуна сквозила былая беспечность, которой Эрик не замечал в нем в течение уже многих периодов сна.
Рашель и Эрик устроились рядом с ним.
— Ну, как все было? Рассказывай! — потребовали они.
— Да ничего особенного, — ответил Рой с набитым ртом. — Я водил их кругами за собой, а потом прибавил скорость, и они отстали. Большую часть времени я потратил на то, чтобы вернуться сюда.
— Ты был просто великолепен! — заявила Рашель. — Ты настоящий герой! Люди будут слагать песни о тебе, передавая из уст в уста историю о том, что ты сделал.
— Да что ты, Рашель. Не такое уж большое дело для Бегуна. То есть для настоящего Бегуна.
— А ты именно он и есть, — очень, серьезно заметил Эрик. — Лучший бегун во всех пещерах! Где ты их оставил?
Рой ухмыльнулся.
— Помнишь вчерашнее племя? Отравленных людей?
Эрик кивнул.
— Туда я их отвел. «Хотите заниматься людоедством? — сказал я. — Пожалуйста. Кушайте». Надеюсь, у них так разболятся животы, что они запомнят это на всю оставшуюся жизнь.
После трапезы они еще немного отдохнули, перед тем как снова тронуться в путь. Надо было продолжать двигаться в сторону понижения пола, но возвращаться туда, где они столкнулись с дикарями, никто не хотел. Эрик нашел коридор, который слегка отклонялся в сторону.
Теперь предстояло проверить, годится ли он. Эрик взял комочек пищи и скатал его в шарик. Затем, переходя от коридора к коридору, он кидал его вперед, проверяя, где он катится дальше всего, а следовательно, где покатый склон.
В течение последующих пяти дней они еще дважды натыкались на умерщвленные племена. Картину они наблюдали такую же, как и в первом племени, за исключением того, что по обилию разных изделий Эрик определил их как «Чужаков». И этих людей смерть застала врасплох — тут и там застыли смеющиеся дети, игры которых оборвала смерть.