Кит с улыбкой покачал головой:
– Оставь, Артелот. Той малостью благочестия, что во мне есть, я обязан тебе. И хотя у меня другой покровитель, я знаю, что рыцарь Верности не велит бросать друзей.
Лот хотел возразить, но обнаружил, что улыбается в ответ. И они рука об руку последовали за Мелаго.
С «Розы вечности» они спустились по веревочному трапу. Их начищенные сапоги скользили на выбленках. Когда оба устроились в гребной шлюпке, где уже ждали их сундуки, к ним присоединилась Мелаго.
– Передай весла, благородный Артелот. – Когда Лот исполнил приказ, она свистнула. – До скорого, капитан. Не уходи без меня.
– Ни за что, Эстина. – Харло свесился через борт. – Прощайте, мои господа.
– Ароматные шарики держите при себе, благородные, – добавил Плам. – Чтобы вам ничего такого не словить.
Моряки взревели от хохота, а Мелаго оттолкнулась от борта «Розы».
– Вы их не слушайте. Они все намочат штаны, предложи им сделать то, на что вы решились. – Мелаго оглянулась через плечо. – Как ты додумался предложить свою службу пиратам, сударь Китстон? Мы, знаешь ли, живем не так, как в песнях поется. В них не говорится про дерьмо и цингу.
– По вдохновению, полагаю, – с наигранной обидой ответил ей Кит. – Я выбрал покровителем рыцаря Вежливости, госпожа. Вежливость велит поэтам делать мир прекраснее, а как я могу, не повидав его?
– На этот вопрос без хорошей выпивки не ответишь.
Когда они приблизились к берегу, Лот, достав платок, зажал себе нос. Гнилостный аромат Перунты складывался из уксуса, рыбы и едкого дыма. Кит не переставал улыбаться, но глаза у него слезились.
– Бодрит, – выдавил он.
Мелаго не улыбалась.
– Ароматные шарики не потеряйте, – посоветовала она. – Хоть какое-то утешение.
– А нет ли средств защитить себя? – спросил Лот.
– Разве что попробуйте не дышать. Говорят, чума носится повсюду, а как она передается – никто точно не знает. Кое-кто пытается защититься вуалями или масками.
– А больше нечем?
– О, торговцы вам чего только не предложат. Зеркала, чтобы отражать болезнетворные испарения. Несчетно настоев и микстур – но с тем же успехом можете глотать свое золото. Лучший способ – избавлять заразившихся от мучений. – Она отвела лодку от подводного камня. – Думаю, вы оба не много видели смертей.
– Это предположение меня оскорбляет, – с обиженным видом ответил Кит. – Я видел любимую старушку-тетушку на смертном ложе.
– Да, и полагаю, ее обрядили в красное платье для встречи со Святым. И обмыли дочиста, как вылизанного котенка, и надушили розмарином. – Видя, как беспомощно скривился Кит, она добавила: – Не видал ты смерти, мой господин. Видел только маску, которой ее прикрывают.
Дальше они плыли в молчании. Когда отмель позволила идти вброд, Мелаго положила весла:
– Ближе не подойду. – Она кивнула на город. – А вы отправляйтесь в таверну «Виноградная лоза». Кто-нибудь вас оттуда заберет. – Эстина носком сапога подтолкнула Кита. – Ну, валяйте. Я корсар, а не нянька при младенцах.
Лот поднялся:
– Прими наши благодарности, госпожа Мелаго. Мы не забудем твоей доброты.
– Забудьте уж, пожалуйста. Мне такая репутация ни к чему.
Они вылезли из лодки, вытащили сундуки. Когда оба, промокнув насквозь, оказались на песке, Мелаго уже гребла обратно к «Розе вечности», заливисто распевая искалинскую песенку.
Харло взял бы их обоих. Они могли бы повидать места, которым еще не дали имен, океаны, по которым еще не проложил пути ни один купец. Лот мог бы со временем встать на мостике собственного корабля – только он был не из таких и таким никогда не станет.
– Не самое величественное прибытие. – Кит, пыхтя, свалил с плеч сундук. – Как нам искать эту таверну?
– Ну… доверимся чутью, – неуверенно предложил Лот. – Простолюдинам оно помогает.
– Артелот, нам с тобой придворная жизнь отбила всякое чутье.
Лот не нашел что возразить.
Они медленно продвигались по городу. Сундуки были тяжелы, а ни карты, ни компаса у них не было.
Перунту когда-то называли прекраснейшим портом Запада. Забитые грязью, золой и помоями, усеянные рыбьими костями, улицы смотрелись не так, как представлялось Лоту. На мертвых птицах кишели черви. Выгребные ямы были переполнены. На одной неосвещенной площади им попались руины святилища. До Сабран доходили слухи, что король Сигосо казнил не отрекшихся от Святого священнослужителей, но она не хотела им верить.
Лот, стараясь не дышать, перешагивал ручьи помоев. Он старался не отбиваться далеко от Кита. Вокруг теснился народ, прикрывавший лица вуалями или обрывками тряпья.