Глаза лавочника подернулись дымкой ярости. Он наконец-то узрел человека, сомневающегося в качестве его товара — мелкую девчонку в потрепанной одежонке.
— Кыш отсюда, мелкота! — рявкнул он, замахиваясь на нее тряпкой.
Имбер даже бровью не повела.
— Кого вы хотите провести? — продолжала нудеть Имбер, не обращая внимания на то, что лавочник вновь замахивается тряпкой и в этот раз уж точно собирается огреть ее. — Вот, например, этот экземпляр.
Шух! Тряпка пролетела над ее головой, не задев, и все потому, что она в этот момент села на корточки вблизи напольной вазы.
— Глядите. — Имбер постучала пальцем по одному из бурых камней, цепочкой обрамляющих вазу. — Настоящий природный гиацинт равномерно окрашен, а здесь уйма неоднородных участков тона. Обычная стекляшка. Ни один уважающий себя мастер Королевства Рыб не будет использовать в работе вместо полудрагоценных камней стеклянные подделки.
— Тебе почем знать, варварка! — Лавочник обежал прилавок и грозно навис над девочкой. — Убирайся, пока я не позвал солдат!
— Правильно, позовите. — Имбер встала во весь свой жалкий рост и уставилась снизу вверх на лавочника. — Расскажите им, что вы выдаете низкокачественные имитации за дорогостоящие подлинники и дерете с горожан несусветную уйму монет.
— Да как ты смеешь! — прорычал лавочник и сильно замахнулся, чтобы дать девочке пощечину. Хотя даже от самого слабого его удара хиленькая девочка, скорее всего, перелетела бы через весь рынок.
— Надо же, и здесь огрехи налицо.
Мужчина тупо уставился на свою руку, а потом на место, где секунду назад стояла девочка. Сейчас место пустовало, а сама Имбер преспокойно сидела на прилавке, недовольно проводя пальцами по узорам еще одной вазы.
— А ну живо слезь! — Лавочник замахал на нее руками, словно на надоедливое насекомое.
Шум начал привлекать народ вокруг. Зеваки с интересом следили за разыгрываемым представлением, перекидываясь сочувствующими фразами, однако на помощь лавочнику никто не спешил.
— Дядя, вы издеваетесь? — Имбер сердито указала на позолоченную краску в узоре, исчерченную еле заметными трещинками. — И вы будете продолжать твердить, что это работа мастеров Рыб? Святая каракатица! Вздор! Всем известно, что они обрабатывают узоры специальной растительной краской из листьев растений, растущих только на их территории. При такой их обработке окрашенная поверхность не пойдет трещинами еще тысячу лет. Недаром же мастера Рыб сыскали признательность во всей Утопии!
— Сдурела, шмакодявка? — Лавочник поспешил прикрыть ее от посторонних глаз своим телом. — Что ты мелешь? Да еще так громко! — Мужчина нервно огляделся через плечо, стараясь по лицам собравшихся понять, слышали они слова наглой девчонки или нет. — Люди добрые, не слушайте эту нищенку. Она явно больна и несет чепуху. Качество моего товара выше всяких похвал. Прошу вас убедиться в этом самим!
Имбер высунула мордочку из-за его плеча. Она стояла на прилавке, но даже в таком положении едва дотягивала до макушки лавочника.
— Да, люди добрые, если желаете приобрести второсортный товар — милости прошу, — притворно бодрым голосом пригласила она.
— Убью! — Лавочник резко развернулся. Его подбородок ходил ходуном от еле сдерживаемой ярости. — Кто тебя послал? Конкуренты? Завистники?
Имбер обвела оценивающим взглядом весь ассортимент товара на прилавке.
— Поверьте, вам завидовать уж точно никто не будет, — «утешила» его она.
— Ах ты маленькая... — Лавочник протянул к Имбер огромную пятерню, которой при большом желании мог переломить ей шею, как цыпленку.
Вдруг ни с того ни с сего струя фонтана, текущая из распахнутого рта скульптуры горгульи, изменила направление и, пролетев над головами зевак, под странноватым острым углом ударила в лицо лавочника. Со стороны могло показаться, что горгулья одарила мужчину сочным плевком.
— Ух... бур... — забормотал лавочник, кашляя и захлебываясь от воды, попавшей в рот.
Пока мужчина неосознанно отступал от собственного прилавка и беспрестанно тер глаза под оханье и аханье толпы, Имбер с любопытством озиралась. Внезапно ее внимание привлек предмет, по форме напоминающий куб. Он располагался под прилавком, и девочка нырнула лицом вниз, чуть ли не втемяшившись носом в бок матового куба. Им оказался сейф, и при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что не все стенки куба матовые. С одного бока он был полупрозрачный и сквозь дымчатый окрас ясно проступали очертания вазы.
У Имбер вспыхнули глаза. Прижавшись щекой к прозрачной стенке, словно кубический сейф был ее любимой подушкой, девочка одним движением вытянула из шариков голубой заколки на челке длинный металлический прутик. Вставив его в замок сейфа, Имбер сосредоточилась, представив в разуме безбрежную водную гладь, и, высунув язык, начала проворачивать прутик. Три секунды ковыряния и замок щелкнул.