— Вот Братишка, например, считает, что они дохлые, как замороженные сомики на прилавке, а Бюрократишко напротив, души в них не чает — солидарен с Инквизицией по некоторым вопросам, но в то же время психует об одном упоминании стихийников.
— Неужели? — протянул Таддеус, окинув многозначительным взглядом сидящего с непроницаемым лицом Хонора. — Я затрудняюсь ответить. Возможно, кто-то и остался.
Зарина раздраженно вцепилась ногтями в обивку дивана. Ее безумно злили все эти выразительные переглядки и таинственные скрытые намеки.
Эти господа явно что-то недоговаривали.
— Ладно, со стихийниками более-менее что-то прояснилось. — Зарина провела рукой по волосам, с омерзением нащупывая с десяток узлов, в которые запутались отдельные успевшие высохнуть пряди. — А кто такие зверолюди?
— Рабы, — сказал, как отрезал Таддеус.
— В Утопии нет рабства, — кинувшийся в обиженки Хонор наконец-то удосужился принять участие в разговоре. Однако вид у него был такой, будто сделать его это заставили чрезвычайные обстоятельства.
— И кто же, по-твоему, зверолюди? — Таддеус вызывающе воззрился на приятеля. — Если не рабы, то кто?
— Рабства не существует в Утопии. — Хонор сверкнул глазами. — Признавая рабство, ты оскорбляешь идеальный образ нашей родной Утопии! Образ, который был создан стараниями благороднейших людей!
— Заканчивай накачивать нас пафосом, — одернула Старшего Советника Зарина. — Говори конкретику.
— Зверолюди — это слуги. — Хонор нарочито избегал встречаться взглядами с Зариной. — Слуги тех, кто может себе их позволить.
— Так все-таки они рабы? — не отставала девочка.
— Я же сказал: рабства в Утопии НЕТ! — гаркнул Хонор.
Зарина ехидно прищурилась и покосилась на Таддеуса. Тот испустил тяжелый вздох.
— Мнения наши на этот счет расходятся, — резюмировал юноша. — Большая часть населения Утопии, как и Хонор, считают, что зверолюди — обычная роскошь, которую могут себе позволить богатые слои общества. Зверолюди трудятся на них, но не получают за свою работу ни гроша. Так что это, если не рабство? Но с другой стороны, соглашусь, что признавая существование рабства, мы сильно пошатываем репутацию Утопии в целом.
— Раз страх за репутацию любимой Утопии столь силен, тогда давайте не будем называть вещи своими именами, — съязвила Зарина. — Подумаешь! Закроем глаза на правду!
— Я на это не закрываю глаза, — напомнил Таддеус.
— О чем вообще спор?! — вспылил Хонор, подаваясь вперед и задерживаясь на самом краешке кресла. — Испокон веков зверолюди — эти деформированные твари с конечностями животных — были на низшей ступени бытия! Я верю в легенды, повествующие, что их за грехи прокляли боги, наделив звериной внешностью, так почему сейчас я должен придавать значение тому, что эти низшие существа не получают плату за свою работу? Почему я должен им сочувствовать? Пусть знают свое место!
— Я не говорю, что ты обязан проявлять сочувствие к зверолюдям, — успокаивающе заговорил Таддеус, — но хотя бы признай, что их положение слишком уж похоже на рабское. Никаких прав, а лишь обязанности по услужению своим хозяевам — это ли не рабство во плоти своем?
— В Утопии нет рабства, — упрямо повторил Хонор.
— Думай, что хочешь, — сдался капитан Ротшильд и, повернувшись к Зарине, осведомился: — Вам, наверное, хочется узнать, какое отношение зверолюди имеют к Святой Инквизиции?
— Ты же уже сказал, что Инквизиция ловит беглых зверолюдей. — Девочка изобразила пальцами кавычки, говоря: — Они сбегают из-за их «рабского положения»?
— Да. Люди жестоки. И многие относятся к зверолюдям как к мусору. — Таддеус досадливо поморщился. — Немудрено, что побеги их столь распространены. Святая Инквизиция же занимается тем, что ловит сбежавших и возвращает хозяевам. Ах да, в некоторых Королевствах до сих пор встречаются свободные племена зверолюдей. Они кочуют с места на место, стараясь не попадаться на глаза утопийцам, а особенно членам правоохранительных структур. Святая Инквизиция излавливает и этих свободных зверолюдей, а затем находит им хозяев. — Таддеус на секунду замолчал, раздумывая, стоит ли сообщать последующее: — А точнее, Организация устраивает вполне легальные аукционы, где только что изловленных диких зверолюдей продают за бешеные деньги.
— Как рабов, — сделала вывод Зарина. Она ожидала, что Хонор произнесет свою коронную фразу о том, что как такового рабства в Утопии не существует, но Старший Советник на сей раз почему-то промолчал. — Значит, в нынешние времена ввиду отсутствия живых представителей стихийников Святой Инквизиции только и остается, что гоняться за зверолюдьми?