– Их учение не позволит им променять дары природы на ложный комфорт, – бесстрастно сказал он. Огонек в глазах девочки погас. Ее безучастный взгляд скользнул по лицу женщины и уставился в никуда. Инес даже засомневалась, видит ли она что-нибудь перед собой сейчас.
– Возвращайтесь на пост, – кинул Нихэль через плечо и осторожно стряхнул оставшиеся капли с плаща.
– Но там дождь! – запротестовала Инес. – Они же замерзнут насмерть.
Нихэль повернулся к ней. Уголки его губ скользнули вниз, придавая лицу мрачное выражение.
– Вы хотите помешать их учению? – спросил он, глядя прямо в глаза Инес.
– Нет, но…
– Прошу вас не вмешиваться, госпожа Поль. Мы готовы оказать посильную помощь, но в ответной услуге не нуждаемся.
Женщина растерянно повернулась к замершим на пороге детям. Она успела разглядеть, что под капюшоном с дикими глазами скрывался мальчик. Ему тоже было лет десять, но из-за капюшона Инес больше ничего не могла рассмотреть.
Внезапно оба, словно по команде, развернулись и растворились в ночи так же быстро, как и появились.
– Ой, – только и успела сказать ошарашенная хозяйка дома. – С ними точно будет все в порядке?
– При вашей нынешней проблеме стоит ли беспокоиться за других?
На подоплеку Инес среагировала, как и всякая женщина: она громко хлопнула дверью и с сердитым видом встала посреди комнаты.
– Что вы имеете в виду, уважаемый господин Рош? – она особенно выделила интонацией «уважаемый».
– Надеюсь, мы не будем вступать в конфронтацию из-за пустяка? – Нихэль приятно улыбнулся и оглядел комнату. Раньше он был слишком занят, чтобы осмотреть помещение. Маленькая комната освещалась пламенем, теплеющем в очаге, и казалась еще меньше из-за большого стола в углу. Скамейка у второй стены, парочка полочек, кованый сундук – вот, пожалуй, и все убранство помещения.
Инес глубоко вздохнула.
– Я прошу прощения за свою неучтивость.
– Мне тоже следует извиниться. – Нихэль чуть поклонился. – Я был непростительно груб.
– Нет, что вы. – Инес смолкла, не зная, что еще сказать.
Внезапно со стороны стола раздался шелест. Нихэль резко развернулся и, разглядев источник шума, тут же расслабился. На стуле у стены сидел мальчонка лет восьми и во все глаза таращился на происходящее. Он так тихо сидел, что, если бы не этот шелест, ему позавидовали бы все лихие шпионы современности.
– Это Виктор, – поспешно представила его Инес. Она обрадовалась появившейся возможности нарушить подкрадывающуюся тишину. – Мой сын.
– Очень приятно. – Нихэль улыбнулся мальчику. Тот никак не прореагировал.
– Поздоровайся с добрым путником, – попросила Инес. Виктор продолжал молчать.
– Простите его. Мы сейчас все слегка не в себе. – Женщина опустила глаза, чувствуя приближающиеся волны рыданий.
– Я понимаю. – Мужчина обвел комнату внимательным взглядом. Его взор остановился на боковом ответвлении, скрытом узорчатой занавеской. Похоже, там была дверь в другое помещение.
– Из ваших разговоров в городе я понял, что ваш сын находится сейчас в ужасном состоянии. Виктор на вид здоров. Значит, ваш второй сын?
Инес кивнула. Первая слезинка прочертила дорожку по ее щеке. Нихэль молчал, видимо, ожидая, что хозяйка дома поделится с ним какой-либо информацией. Женщина безмолвствовала.
– Все же подробности вашей проблемы мне не известны, – наконец, не выдержал Нихэль. – Почему священник, а не…
– …врач? – закончила за него Инес. Нихэль заметил, что при разговоре женщина чувствовала себя более спокойно, чем пребывая в молчании. Похоже, тишина затрагивала болезненные струны в ее душе. – Врач уже бесполезен.
Мужчина промолчал, пока не зная, как реагировать.
– Мы не богаты… Операция стоит дорого, а нам обещали, что… – Инес стало трудно говорить. – В очередь на пересадку сердца…
– Я понял. – Нихэль зашагал к занавеске. Он не нуждался более в подробностях и не стремился довести страдающую женщину до истерики.
– Но что вы можете? – Голос Инес донесся до мужчины в тот момент, когда он уже протянул руку, чтобы отдернуть занавесу.
Нихэль оглянулся, так и не опустив руку.
– С какой целью вы искали священника?
Женщина перестала всхлипывать и довольно долго смотрела в его глаза.