– Я имею в виду Шакуилла. – Зарина спрыгнула, метясь приземлиться прямо на ногу Хонору, но юноша успел вовремя среагировать. – Маньячина пополезнее тебя будет, Бюрократишко.
– Он исполняет твои команды, лезет для тебя на деревья, и ты уже зовешь его Кудряшкой? – Хонор был неприятно поражен. – Миловаться вздумала с преступником? Где граница твоего сумасбродства?
– Остынь. – Зарина явно удивилась этой вспышке ярости. – Ты того, обиделся, что ли?
– На что мне обижаться? – Хонор театрально всплеснул руками. – На дураков не обижаются. Я устал призывать тебя к здравомыслию. Мы теряем драгоценное время, когда нам давно уже нужно мчаться по направлению к территориям Братства Стихий.
– Чувак, такое дело. – Зарина цокнула языком и положила руку на плечо юноши. – Мы заблудились, сечешь? Из-за тебя, между прочим.
– Хватит меня обвинять!
– Но ты виноват.
– А можно мне вставить слово? – Ланиэль, высунувшаяся из кареты, скромно подняла руку, ожидая разрешения.
– НЕТ!
Глава 14. (часть 2)
Гарпия сникла и присела на подножку кареты, абсолютно не представляя, как среди ругани, разбавлявшей утреннюю идиллию, продемонстрировать свою полезность.
– Ого, их вопли начинаются строго по часам. – Около Ланиэль остановилась Имбер. С кончиков волос девочки капала вода. – Такая стабильность восхищает.
– А у меня подобные конфликты вызывают беспокойство. – Гарпия вздохнула. – Никогда не видела, чтобы так часто и подолгу ругались.
– Ага, я тоже не привыкла к ругани, – согласилась Имбер, выжимая края своего шарфа. – Со мной обычно никто не ругается. Кредиторы сразу начинают гонять меня по всем улицам, напускать злющих животинок или просто проклинать, – все что угодно, кроме разговоров. Помню, однажды на меня натравили волкодава. Ох и громадная зверюга была – видать, кормили его нелегальным порошочком из разряда фермерских средств для роста овощей. Сожрал мой ботинок и выплюнул шнурок. Обслюнявленный шнурок. Моему возмущению не было предела.
– Радуйся, что тебя не съел. – Ланиэль сочувственно улыбнулась. – А не страшно так жить? Постоянно прятаться от тех, кому долг не вернула?
– Страшно? – переспросила Имбер. – Не особо. Моему руководству плевать на то, чем занимаются его подопечные в свободное время. Для него главное, чтобы дело исполняли сносно, а должен кто кому или нет – это Освальда Каменщика не интересует. Он говорит, что если ты оказался в долговой яме, то сам должен для себя решить: или ты ютишься на самом ее дне, забитый и беспомощный, или хватаешься за края и корчишь рожи тем, кто на высоте.
– А ты предпочитаешь «корчишь рожи»?
– Естественно. Я, в общем-то, никто, пустое место, и полноценных высот мне не добиться, к тому же я стихийник, что мне не прибавляет полезности, однако ничто мне не мешает водить за нос тех, кто слишком высоко его вздергивает.
Ланиэль поджала губы. Образ жизни маленькой торговки был ей чужд и непонятен. От него веяло нахальством и неприкрытым легкомыслием.
– Однажды кое-кто сказал мне: «Хочешь жить – умей скользить», – сказала вдруг Имбер.
– Кто?
– Не знаю, как его назвать. Он не является другом, но и на врага не тянет – есть личности куда хуже него. Он скорее попутчик. Один из попутчиков.
– И этот попутчик посоветовал тебе уметь скользить? – недоумевала Ланиэль. – Что это значит?
– Не знаю. – Имбер хихикнула. – Когда я попросила его объяснить, он сказал, что я не пойму и что я маленькая и глупая.
Ланиэль непроизвольно улыбнулась.
– А ты что?
– Не знаю. – Имбер завязала вокруг шеи еще мокрый шарф и задумчиво почесала щеку. – Думаю, раз я еще жива, то умею мало-мальски скользить, хоть и глупая. И маленькая.
– Ты не глупая, – возразила Ланиэль.
Имбер бросила на гарпию взгляд и хмыкнула.
В это время сладкая парочка прекратила отпускать в адрес друг друга колкости. Зарина отошла к дереву и присела у основания ствола, ожидая возвращения Ловэля. Хонор же, побагровевший и взвинченный, не заметив на пути Имбер, столкнулся с ней на полном ходу.
– Святая каракатица! – пискнула торговка.